"Генрих Альтов, Валентина Журавлева "Баллада о звездах"." - читать интересную книгу автора

достоверное, об остальном сообщать только... как это называется...
предположительно. Ну, а к оценкам Шевцова вообще надо относиться осторожно.
- Почему?
- Мечтатель, - коротко ответил Тессем, и Ланской не понял, сказано ли это
с одобрением или с осуждением.
Поскребывая бородку, инженер рассказывал;
- Шевцов - конструктор. Очень своеобразный конструктор. Сегодняшние
задачи он решать не может, не любит. Ему нужны задачи завтрашние. Его проекты
не укладывались ни в какие конкретные планы. Для их осуществления не было...
как это называется... базы. Не было еще таких прочных материалов, такого
калорийного горючего, таких надежных приборов. Никто не сомневался, что
наступит время, когда все это будет. Но пока другие конструкторы решали
осуществимые задачи, он.... Да, вспомнил. Он называл это перспективными
проблемами. Что ж, вероятно, нужно, чтобы кто-нибудь этим занимался. В конце
концов, я понимаю, рамки сегодняшней науки и техники широки, но не
безграничны. Человеку (особенно такому, как Шевцов) иногда трудно смириться с
этим...
- И он не стал скульптором? - улыбнулся Ланской.
- Нет. Он добился своего. Не помню точно, но уже через три или четыре
года после отлета как раз и настало время для осуществления некоторых его
проектов. А потом - других. Когда Шевцов вернулся, почти все они были
осуществлены. На Земле прошло около семнадцати лет. А для Шевцова - много
меньше. При больших скоростях время сжимается - тут действуют законы
релятивистской механики... Но надо идти. Сейчас начнется передача.
- Не знаю, получится ли у нас разговор, - сказал Ланской. - Мы впервые
видим друг друга. Инженер махнул рукой.
- На Земле, может быть, и не получился бы. А в космосе... Знаете, когда
астронавт надолго улетает с Земли, он готов часами просиживать перед экраном.
В такое время каждый человек кажется родным. Поверьте моему опыту, я двадцать
лет на Станции. Все будет хорошо.


Так начался этот странный разговор с Шевцовым.
С того момента, как они второй раз вошли в телевизионный зал и на экране
вновь возникла радиорубка корабля, Ланской почувствовал особое, непередаваемое
ощущение значительности происходящего. Быть может, сказывалось запаздывание
радиоволн. Оно заставляло физически ощущать то огромное расстояние, которое
отделяло Станцию Звездной Связи от корабля. Да, именно физически ощущать -
через время. Когда Ланской задавал Шевцову вопрос, астронавт продолжал
говорить - он не слышал. Ланской смотрел на часы, и чувствовал, как радиоволны
идут сквозь черную бездну... А Шевцов говорил и не слышал его слов. Проходила
почти четверть часа - и только тогда он прерывал рассказ и отвечал на вопрос.
Ланской чувствовал даже, как увеличивается разделяющее их расстояние,
потому что ответы Шевцова запаздывали больше и больше.
Да, это был странный разговор. Шевцов говорил коротко, почти не
останавливаясь на деталях. И Ланской многое понял лишь позже - после бесед с
Тессемом, после долгих размышлений над отчетами Исследовательского Совета...
- Вы слышали о пылевой коррозии? - спросил Шевцов и, не дожидаясь ответа,
продолжал: - С этого все началось...