"Жоржи Амаду. Капитаны песка [H]" - читать интересную книгу автора

комнатах, бежит открывать. Педро врывается в кухню, подменяет свертки и,
перескочив через забор, свистит Коту и Жоану. Кот тут как тут, а Жоан
исчез. Они высматривают его в темноте, но негра нет. Педро начинает
тревожиться: может быть, слуге удалось сцапать Жоана и он сейчас
вытряхивает из него душу? Но ведь все тихо...
- Еще подождем немножко. Не придет - вернемся в дом.
Они снова посвистывают, но ответа не получают. Педро Пуля принимает
решение:
- Пошли в дом.
В эту минуту слышится условный свист, а вскоре перед ними вырастает фигура
Жоана.
- Где тебя носило? - спрашивает Педро.
Кот, ухватив собаку за ошейник, вталкивает ее за ворота. Они отвязывают
шнурок от щеколды и исчезают в конце улицы. Тут Жоан начинает рассказывать:
- Только я притронулся к звонку, эта сеньора наверху перепугалась.
Распахнула окно, перегнулась, я уже подумал: сейчас выкинется. И плачет
все время. Ну, мне жалко ее стало, я и влез по трубе, чтоб сказать: не
из-за чего больше плакать, письмишки-то мы свистнули. Ну, а в двух словах
всего не объяснишь, вот и припоздал малость.
С неподдельным любопытством Кот спрашивает:
- Хороша?
- Хорошая. Погладила меня по голове, спасибо, говорит, помоги тебе Бог...
- Что ж ты за дурень, Жоан? Я спрашиваю, хороша ли она для этого дела,
какие ножки...
Негр не отвечает. На улицу въезжает машина. Педро Пуля хлопает Жоана по
плечу, и негр знает: атаман одобряет его поступок. Лицо его расплывается в
довольной улыбке:
- Дорого бы я дал, чтобы увидеть, какая рожа будет у этого португальца,
когда его хозяин развернет пакет. А там - фига.
И, уже свернув за угол, все трое начинают хохотать - вольный, громкий,
неумолчный смех "капитанов" звучит как гимн народа Баии.

ОГНИ КАРУСЕЛИ

Она называлась "Большая Японская Карусель", хотя размерами не поражала и
ничего японского в ней не было. Карусель как карусель: уныло странствовала
из города в город по баиянскому захолустью в те зимние месяцы, когда льют
затяжные дожди, а рождество, кажется, вовсе не наступит. В былые времена
ярко выкрасили ее в два цвета - красный и синий, но красный превратился
теперь в бледно-розовый, синий - в грязновато-белый, а лошадки лишились
кто головы, кто ноги, кто хвоста. Потому дядюшка Франса и решил
обосноваться не на одной из центральных площадей Баии, а в Итапажипе:
народ там победнее, целые улицы сплошь заселены рабочим людом, детишки
рады будут и такой забаве - облупленной и обветшавшей. Брезентовый верх
давно прохудился, а теперь зияла там здоровенная дыра, так что в дождь
карусель не работала. Канули в прошлое те времена, когда была она
красивой, когда гордились ею все ребятишки Масейо, когда на площади было у
нее свое постоянное место рядом с "чертовым колесом" и театром теней,
когда по воскресеньям приходили мальчики в матросских костюмчиках и
девочки, одетые голландскими крестьянками или в платьицах тонкого шелка: