"Жоржи Амаду. Пастыри ночи" - читать интересную книгу автора

происходящим из спальни. Вторая дочь Гвоздики, девочка лет десяти,
была в штанишках, слишком больших для нее.
- Эти штаны тоже мои...
- Кум!.. - призвал Жезуино.
И тут заговорила жена Гвоздики монотонно, спокойно, без
раздражения, но и без тепла:
- Разве я не предупреждала тебя, Зико, что все это напрасно. Ты
ни на что не годишься, ни к чему не способен. - И, повысив голос,
приказала детям: - Отдайте вещи девушке!
Потом закрыла за собой дверь в гостиную и тут же приоткрыла ее,
чтобы бросить рубашку Оталии. Вскоре она вернулась, одетая в старое,
заштопанное платье.
Ботинки, домашние туфли, два платья были брошены на единственный
в квартире стул.
- Знаешь, кум, - принялся объяснять Гвоздика, - очень трудно с
одеждой. Девочек, бедняжек, жалко до слез...
Его жена тем временем поставила стаканы на старый железный поднос
и пошла за бутылкой. Теперь уже Зико торопил детей, чтобы поскорее
кончить с этим неприятным делом. Собрались друзья, значит, надо
отметить встречу. Рано постаревшая жена Гвоздики молча, с безразличным
видом наливала кашасу.
Чемодан как будто был уже полон, и негр Массу хотел закрыть его,
но тут Оталия обнаружила, что не хватает ее самого красивого нарядного
платья.
Женщина взглянула на старшую дочь, та, опустив голову, пошла в
спальню и принесла оттуда пестрое платье с оборками. Это был подарок
сына судьи, который он сделал, начав ухаживать за Оталией, когда отец
еще давал ему карманные деньги. Девочка медленно приблизилась к
Оталии, не в силах отвести взгляд от платья, такая печальная. Оталии
стало жаль ее, и она спросила:
- Оно тебе нравится?
Девочка только кивнула головой, кусая губы, чтобы не
расплакаться.
- Ну так оставь его себе.
Девочка взглянула на Гвоздику.
- Можно, отец?
Зико ответил с достоинством:
- Что ж поделаешь, если ты такая попрошайка. Но что о нас
подумает эта девушка?
- Бери его себе, - повторила Оталия. - Не то я рассержусь.
Девочка хотела улыбнуться, но глаза ее наполнились слезами, и,
прижав платье к груди, она убежала в гостиную.
А Гвоздика принялся горячо благодарить Оталию:
- Большое, большое спасибо. Раз вы так настаиваете, я разрешил ей
принять это платье, нельзя быть невежливым... Поблагодари девушку,
Доринья... Ты невоспитанная девчонка...
В это время жена Гвоздики подала кашасу, и Оталия взяла малыша,
чтобы освободить ей руки.
- Сколько ему?
- Шесть месяцев... И уже другой в животе...