"Жоржи Амаду. Тереза Батиста, сладкий мед и отвага " - читать интересную книгу автора

этот самый момент погас свет. Последнее, что можно было видеть, - эту
Лулу Сантоса с сигарой во рту, он крутил над головой одним костылем,
опираясь на другой, чтобы не потерять равновесия. И вдруг послышался
вопль Либорио. Это Тереза наконец попала ногой в намеченную цель.
Дебюта Королевы самбы в тот вечер, как видите, не состоялось, но
появление Терезы Батисты на подмостках Аракажу было незабываемым.
Хирург-дантист Жамил Нажар, тот, что ставил в разгар драки двадцать
крузейро на Терезу, ничего не взял с нее за золотой зуб, с таким
искусством вставленный в её верхнюю челюсть, куда пришелся удар
железного кулака Либорио, разбившего ей губу. Да если бы дантист и
попросил вознаграждения, то, уж конечно, не деньгами, нет!

4

Флори навел порядок в своем заведении, но объявить день нового
дебюта Терезы Батисты, ожидаемого теперь с таким нетерпением, не мог:
все зависело от хирурга-дантиста. Дантист Нажар работал на совесть:
"Любая работа с золотом, большая или маленькая, мой дорогой Хвастун,
требует терпения и искусства, опыта и времени, тем более золотой зуб,
который украсит божественный рот, это нельзя делать в спешке и
кое-как, это работа тонкая и искусная". Но Флори торопил его: "Понимаю
твою щепетильность в работе, доктор, но ты всё-таки поторапливайся, не
тяни, пожалуйста". Поторапливался и сам Флори, готовя новый дебют
Терезы.
На каждом углу площади Фаусто Кардозо, где находится дворец
правительства штата, красочные афиши возвещали о том, что очень скоро
в кабаре "Веселый Париж" состоится выступление Блистательной
Императрицы самбы, самбы из самб, Чуда бразильской самбы, Самбистки
номер Один Бразилии; всё это было изрядным преувеличением, но, по
мнению Флори, вполне соответствующим физическим данным восходящей
звезды. В списке многочисленных поклонников новой звезды имя хозяина
кабаре, естественно, должно было стоять первым, предворять адвоката,
дантиста, поэта и художника, во всяком случае, потому, что он понес
большой ущерб, покрывая расходы дебюта, не состоявшегося ранее, но
принесшего ему славу.
У всех голова шла кругом. Флори, не один пуд соли съевший с
артистами, хорошо знал, что для сохранения формы и особой подвижности
бедер танцовщице, у которой должна зажить губа, в то время как дантист
будет работать с протезом, необходимы ежедневные вечерние репетиции.
Идеальным было бы, чтобы репетиции проходили без свидетелей - только
танцовщица и пианист, в качестве которого выступал сам Хвастун,
обладавший разносторонними талантами: он играл на пианино, на гитаре,
губной гармошке, исполнял кантиги, слагаемые слепыми, но как не
пустить поклонников исполнительницы самбы? За ней следом ходили и
дантист, и художник, и адвокат, мешая репетировать и руша все планы
Флори.
Флори приехал в Аракажу лет десять назад в качестве
администратора прекратившей своё существование "Компании варьере" Жота
Порто и Алмы Кастро, труппы, на счету которой было триста
представлений музыкального ревю "Где горит перец", проходивших с