"Андрей Амальрик. Статьи и письма 1967-1970 " - читать интересную книгу автора

вопрос, как вести себя, как жить - самый больной и трудный сейчас для
каждого честного интеллигента.
Так вот, Андрей Амальрик в том немногом, что он успел написать являет
собой пример действия свободного литератора и человека в обстановке шантажа,
противоправных арестов и фактически тайных судов. Вопрос о том, как призван
вести себя литератор в условиях агонизирующего советского тоталитаризма не
только прямо разбирается в "Открытом письме Анатолию Кузнецову" и в статье
"Иностранные корреспонденты в Москве", но как бы иллюстрируется всем, что
опубликовано Андреем Амальриком. Личность этого публициста сообщает самую
глубокую целостность его творчеству, делая его при этом жгуче интересным.
Сам Амальрик сравнил себя с вдруг заговорившей рыбой. И это не
преувеличенная претензия. Та свобода, с которой он писал и действовал, на
самом деле производит впечатление едва ли не чуда. С того момента, как была
опубликована его работа о теперешнем положении Советского Союза и его
будущем, не уставали удивляться и внутри страны, и тем более за ее
пределами, отчего он еще не в тюрьме. Прямота и безоглядность его слова
вызывали даже нелепые подозрения в какой-то тайной договоренности с режимом,
что, впрочем, имело скрытой причиной непроизвольную неприязнь людей робких к
отчаянной смелости.
В чем же настоящий секрет Андрея Амальрика? Почему он позволил себе то,
на что не рискнули другие - и не только закрепощенные советские люди, но и
корреспонденты из свободного мира? В письме Анатолию Кузнецову Амальрик
писал: "Вы говорите все время о свободе, но о свободе внешней, свободе
вокруг нас, и ничего не говорите о свободе внутренней, то есть свободе, при
которой власть многое может сделать с человеком, но не в силах лишить его
моральных ценностей. Но, видимо, такая свобода и связанная с ней
ответственность есть обязательная предпосылка свободы внешней. Быть может, в
некоторых странах свобода выражения своих мыслей достается человеку так же
легко, как воздух. Но там, где этого нет, такая свобода, я думаю, может быть
только результатом упорного отстаивания своей внутренней свободы". Сам
Амальрик - "внутренне свободен". А его произведения представляют собой
необходимые этапы не только отстаивания этой внутренней свободы, но и
отработки ее в себе. Вот, кажется, его единственный секрет.
Но преодоление рефлекса страха еще не родит внутреннюю свободу. Это,
как ни странно, самое легкое. Недюжинную храбрость могут обнаруживать и
рабы, но именно как рабы. На выработку такого рода храбрости, для которой не
нужно внутренней свободы, а наоборот, требуется ее отсутствие, направлена
ведомая сейчас кампания "патриотического воспитания". Действительная
внутренняя свобода предполагает не только независимость внешнего поведения,
но и независимость от принудительных косячных норм, от жупелов любого
фасона. Внутренне свободный человек и в мыслях, и в чувствах и в действиях
своих руководствуется чистыми ценностями, которые он сам выработал и освоил.
Трудность осуществления внутренней свободы вызывается не понуждением и
насилием власти, а прежде всего тем насилием, которое вершит каждый над
самим собой. Это особенно очевидно в таком неправовом государстве, какова
Россия, где правит не четко и открыто сформулированный закон, а обычай и
обычное право. Все почему-то убеждены, скажем, что то-то недопустимо и
недозволено. Причем почему именно недопустимо и недозволено, никто толком не
знает, да и объяснять не берется. Недозволено - и все тут.
Для Амальрика подобных мифических запретов не существует. Он поступает