"Ив Аман. Александр Мень: свидетель своего времени " - читать интересную книгу автора

В начале XX века непримиримые противоречия между интеллигенцией и
религией стали уходить в прошлое. Целая плеяда мирских авторов развивала
оригинальные религиозные мысли, мысли эти находили отзвук у широкой публики
и с интересом принимались некоторыми лицами духовного звания. Одним из самых
блестящих представителей этого поколения был Павел Флоренский, разносторонне
талантливый человек (русский Леонардо да Винчи, по мнению одного из его
друзей), профессор Духовной академии в Москве, размещавшейся в
Троице-Сергиевой лавре. Позже он принял священнический сан. Свои дни
П.Флоренский кончил в ГУЛАГЕ. Остальные по большей части были изгнаны из
страны и продолжали свой труд за границей.
В 1905 году на страну обрушилась первая революционная волна. Царь
должен был пойти на уступки всему обществу. Пришла в волнение церковь. В ее
лоне стали возникать разные группировки. Начали циркулировать петиции.
Священники жаловались на власть епископов. Епископы все с большим трудом
мирились с постоянной опекой государства и стремились восстановить
патриаршество. Мысль о том, что Церковь нуждается в общем aggiornamento
получила широкое распространение. Царь согласился, дабы упорядочить все
вокруг, на созыв Поместного Собора. Этот Поместный Собор православной церкви
России можно сравнить по намерениям и широте намеченных там реформ с II
Ватиканским. Он был тщательно подготовлен, но пришлось ждать падения Николая
II, чтобы, наконец, созвать его. Собор открылся в Москве с большой
торжественностью 15 августа 1917 года. Несколько недель спустя, пока в
Кремле шли бурные споры и уже после того, как большевики захватили власть в
Петрограде (он уже не назывался Санкт-Петербургом и пока еще не был
Ленинградом), Собор проголосовал за восстановление патриаршества. Владыка
Тихон*, ценимый за простоту, смирение и доброту, был избран новым
Патриархом. Собор принял еще целый ряд важных решений, в частности, имеющих
отношение к реорганизации структуры приходов, но вынужден был, так и не
окончив свой труд по преобразованию церкви, прекратить заседания. Новая
власть и церковь немедленно вступили в конфликт. В глазах большевиков
церковь была скомпрометирована непосредственными связями со старым режимом,
а религиозная идеология была изобличена. "Реальное счастье народа требует
упразднения религии с ее иллюзорным счастьем" - учил Маркс**. Ленину сама
мысль о Боге была невыносима. "Любой флирт с Боженькой, - писал он, - есть
самая несказанная гнусность". "Любая защита, любые доказательства, даже
самые тонкие, рафинированные мысли о Боге являются реакционными"***.
Впрочем, если православная церковь первой подверглась гонению, то не была
пощажена ни одна иная религиозная организация. Установление большевистской
власти сопровождалось насилием по всей стране. Под предлогом национализации
церковного имущества разорялись монастыри и церкви. Патриарх призывал всех
верующих стоять за веру и отлучал от Церкви тех, кто повсюду разбрасывает
"семена злобы, ненависти и братоубийственной борьбы". 23 января 1918 года
большевистские власти обнародовали Декрет об отделении Церкви от государства
и школы от Церкви. Только содержание текста не соответствовало заглавию (у
нас, - позже с юмором объясняли верующие, - Церковь отделена от государства,
а не наоборот); цель была лишить Церковь возможности действовать, а равно и
ее материального достояния, и сделать это законно. В частности, прихожанам
не разрешалось собираться, а обучение катехизису разрешалось лишь частным
образом. Более поздние инструкции уточняли, что это возможно лишь в частных
домах и группами не более, чем из трех детей.