"Эрик Эмблер. Грязная история " - читать интересную книгу автора

осложнения. Я тоже.
- Ну, я скопил далеко не все. Мне придется еще одолжить половину у
мадам Карадонтис. - Я ухмыльнулся. - Вот почему я засмеялся, когда зашел
разговор о ее щедрости. Я плачу ей восемь процентов с оборота в месяц.
Здесь я дал маху, но в тот момент ни я, ни он этого не поняли. Он мне
поверил. На какую-то долю секунды даже улыбнулся. Затем вернулись к делу. Он
протянул, кивнув, мое разрешение на пребывание.
- Через три дня, - сказал он. - Короче, в пятницу в это же время. И всю
остальную сумму наличными, - добавил он твердо. - Ровно тридцать пять тысяч
драхм.
Как будто я этого и без него не знал.

Глава III

Мадам Карадонтис жила в большой квартире недалеко от Афинской высшей
технической школы.
Обычно я появлялся там дважды в неделю, чтобы отчитаться и сдать деньги
за автомобиль. Я ненавидел эти визиты, даже если не было споров по поводу
счетов. Дурные запахи обычно не очень меня беспокоят - запах есть запах, -
но ее квартира просто воняла. Чем точно, я так и не знаю: иногда мне
думалось, что ее покойным мужем. Такой запах бывает от воды с цветами, когда
ее долго не меняли, только во много раз хуже.
От самой мадам К. пахло плохими духами, и оба запаха в комбинации
превращались в настоящий кошмар. Ей было за шестьдесят. На верхней губе у
нее росли усы, а голос походил на визг напильника. Она здорово выпивала. Я
старался попадать к ней по возможности не очень поздно, чтобы она смогла
просмотреть счета до того, как наберется. Иначе процедура занимала в два-три
раза больше времени. Она была ярой монархисткой и после нескольких рюмок
имела привычку читать вслух газетные статьи и поносить правительство. Потом
начинала рассказывать, каким чудесным человеком был ее покойный муж, и,
всплакнув, вновь принималась за правительство. Так могло продолжаться
часами. Правда, под этот аккомпанемент удавалось задарма пропустить
пару-другую рюмашек, но их никогда не хватало, чтобы перестать чуять запах.
На сей раз, однако, я подождал до половины десятого. Мне не нужно было
отчитываться до следующего четверга, и я хотел, чтобы она была достаточно
тепленькой, когда я начну ее обхаживать на предмет займа.
Она и точно была тепленькой. Поначалу я даже подумал, что чересчур и
что теперь мне не удастся найти паузу в ее словоизлияниях, чтобы изложить
свою просьбу. Лишь только я открыл дверь, она начала размахивать вечерней
газетой и визжать, что опубликованная там речь Маркенизиса - сплошное
предательство. Она даже не спросила, зачем я пришел. Для нее любая аудитория
была лучше, чем никакой. Так что она была рада моему визиту. Она дважды
прочитала речь вслух. Я потягивал бренди и поддакивал.
Я заранее тщательно обдумал все, что собирался ей сказать. Во многих
отношениях она была просто старой дурой, но только не в том, что касалось
денег. Здесь ей палец в рот не клади. То же самое можно сказать об ее
отношении к законности и порядку. Сама она, конечно, не стеснялась
мошенничать при уплате налогов, но ведь это же были ее деньги. А если речь
шла о ком-нибудь другом, кто мошенничал при уплате налогов или как-то иначе,
она приходила в ужасное негодование. И если бы я ей сказал, что мне нужны