"Стивен Амброз. День 'Д': 6 июня 1944 г." - читать интересную книгу автора

Возвратившись в Лондон в январе 1944 г., Эйзенхауэр сразу же решил, что
штаб-квартира операции "Оверлорд" не должна находиться в городе. Черчилль,
американский посол и другие высокопоставленные лица могут заявиться в любой
момент, и, кроме того, ночная жизнь большого города будет слишком
соблазнительна для персонала. В течение двух недель командующий переместил
штаб-квартиру в пригород, в Буши-парк. Здесь практически всем, несмотря на
недовольство, пришлось расположиться в палатках. Для Эйзенхауэра помощники
подобрали поблизости особняк на Кингстонских холмах, но генерал посчитал его
для себя слишком большим. Он поинтересовался, кто занимает
"Телеграф-коттедж", и узнал, что в нем разместился маршал авиации Артур
Теддер, заместитель Верховного главнокомандующего. Тогда Эйзенхауэр настоял
на том, чтобы обменяться резиденциями со своим замом. В итоге он оказался в
самом непритязательном доме по сравнению с генералами Великобритании.
Когда Роммель приехал в Париж в начале января 1944 г., чтобы
встретиться с Рундштедтом (пребывавшим в роскошном отеле "Георг V"), город
ему показался настоящим вавилонским столпотворением. Он, как и Эйзенхауэр,
решил подыскать для штаб-квартиры какое-нибудь другое место. Морской
помощник, вице-адмирал Фридрих Рюге, сказал, что у него на примете есть
такое местечко. На пути с побережья в Париж ему довелось сделать остановку в
"Шато-ла-Рош-Гийон" на берегу Сены в деревеньке из 543 жителей, находящейся
всего в 60 км от Парижа. В продолжение нескольких столетий в этом замке
проводили время герцоги Ларошфуко. В конце XVIII в. в нем гостил Томас
Джефферсон, американский посол во Франции и друг самого знаменитого из
герцогов - писателя Франсуа де Ларошфуко.
Рюге любил читать "Максимы" Ларошфуко и наносить визиты герцогиням. Он
поведал Роммелю, что местоположение замка идеально - вне Парижа и примерно
на равном расстоянии от штабов 7-й и 15-й армий. И его размеры вполне
достаточны для того, чтобы вместить весь персонал. Штабисты Роммеля,
скрежеща зубами, покинули Париж и поселились около деревеньки Ла-Рош-Гийон.
Для компании Эйзенхауэру нужна была собака. Помощники нашли ему
шотландского щенка. Генерал назвал его Телек - сокращенный вариант
наименования домика "Телеграф-коттедж". Роммелю тоже хотелось иметь собаку.
Ему подыскали таксу. Оба пса спали в спальнях своих хозяев.
Можно привести и еще более значительные сравнения. Обоим было
свойственно рваться вперед, невзирая на препятствия. Если и возникали
какие-то сомнения и колебания, то они тут же преодолевались решительными
действиями. И тот и другой отличались необыкновенным упорством. "Я готов
пожертвовать всем, что имею, ради исполнения своего нового назначения и
уверен в том, что добьюсь успеха", - писал Роммель жене. Эйзенхауэр по
прибытии в Лондон заявил: "Мы подошли к той черте, за которой любое
поражение будет иметь необратимые последствия".
Генералы задавали такой жизненный темп, который не могли выдержать их
50-летние коллеги. Каждый день с шести утра они уже были в дороге,
инспектируя и инструктируя войска. Им приходилось есть на ходу,
довольствуясь лишь бутербродами, полевыми пайками и чашкой кофе, а
возвращаться в свои штаб-квартиры далеко за полночь. Эйзенхауэр уделял сну в
среднем часа четыре в день, Роммель спал едва ли больше. Но если
американский генерал за сутки выкуривал по четыре пачки сигарет, то немецкий
за всю свою жизнь не притронулся к табаку.
И все же было еще одно существенное различие между ними. Роммель,