"Павел Амнуэль. Простые числа" - читать интересную книгу автора

меня - только аппарат, которым...
- Ну что вы, Петр Романович! - воскликнул Парицкий. - Вы не читали! Я
бы сильно удивился и, честно скажу, попросту вам не поверил, если бы вы
сказали, что читали хотя бы один мой опус. Большую их часть не читали даже
мои коллеги по кафедре. Извините, я перебил вас...
- Да... - протянул я. - Я хочу сказать, что только слышал о теме ваших
исследований. Теория чисел, верно?
Парицкий хмыкнул.
- В принципе, - кивнул он. - Это, знаете, все равно как, если бы вы
сказали о себе, что занимаетесь релятивистской астрофизикой. Слишком общо,
да?
- Конечно. Я вас понимаю. Премию эту вам присудили за...
- Ради Бога, Петр Романович, я вас очень прошу: ни слова о премии! Если
и вы приметесь выспрашивать меня, почему я от нее отказался...
- Не собираюсь, - заверил я. - Меня совершенно это не интересует.
Боюсь, что Парицкий мне не поверил, но мы все-таки перешли к другой
теме и весь вечер обсуждали возможные квантовые особенности черных дыр.
Самая светская беседа, как говорила мышь в кэрролловской "Алисе". В физике
Олег Николаевич, как выяснилось, понимал все-таки больше, чем я в теории
чисел, и к полуночи мы пришли к согласованному выводу о том, что, скорее
всего, квантовые эффекты действительно приводят к сохранению информации,
поглощаемой черной дырой.
- Завтра, - сказал Парицкий, когда около часа ночи обнаружил вдруг, что
засыпает, - завтра приходите ко мне. Очень приятно с вами общаться.
- Взаимно, - ответил я.
К Парицкому я пришел точно в назначенное время, встречен был без суеты,
но с должным благожелательством, и за чашкой замечательного кофе,
приготовленного по какому-то экзотическому, как сказал хозяин, рецепту, мы
продолжили обсуждение "наших баранов". Подавая мне вторую чашку кофе,
Парицкий неожиданно сказал:
- А женился я в точном соответствии с теорией чисел, и поэтому брак мой
оказался таким счастливым.
Я молчал, пытаясь понять две вещи: что он положил в кофе, отчего
напиток стал таким терпким, и что он подразумевал под счастливым браком,
если сейчас, судя по всем признакам, женат не был.
По достоинству оценив мое деликатное молчание, Парицкий с задумчивым
видом продолжил:
- Скажите, Петр Романович, когда вы принимаете какое-нибудь важное
решение, какими принципами вы обычно руководствуетесь?
Вопрос показался мне не то чтобы неожиданным, но, во всяком случае, не
связанным со словами о счастливом браке.
- По-разному, - сказал я, думая о том, как бы не сморозить глупость.
Задавая вопрос, Парицкий наверняка имел в виду какие-то конкретные принципы,
но ничего путного мне в голову не пришло, и я сказал, что думал: - Всякий
раз нужно учесть по возможности все обстоятельства, но чаще всего сделать
это не удается, если решение действительно важное и сложное, - и, знаете,
Олег Николаевич, часто получается так: вроде бы сопоставляешь, решаешь, а
потом оказывается, что мог и не думать, просто ткнуть пальцем в один из
вариантов, результат был бы ровно таким же.
- Вот-вот! - оживленно подхватил Парицкий. - Я тоже обратил на это