"Павел Амнуэль. Простые числа" - читать интересную книгу автора

предчувствовал, но знал точно. Что именно? Что увидит барахтающуюся в
полынье девочку? Или знал только то, что именно сегодня должен будет принять
решение, которое...
Если он что-то знал, то мог оставить какой-нибудь знак. Дом заперт,
конечно. Возможно, опечатан. И у Веденеева есть ключ. Не к комнатам, в
которых теперь нет жизни, а к тайне, которую Па-рицкий унес с собой.
"Потом мы с вами поговорим об этом". Я попрошу его об одолжении. А
может, ключ есть у Лены, она ведь время от времени приезжала к бывшему мужу.
Я пришел домой, скинул куртку, сел возле теплой батареи и стал думать.
Олег Николаевич не любил рассказывать о своей жизни, да и я тоже не
особенно о своей распространялся. Мы ходили друг к другу в гости, часто -
пока погода позволяла - гуляли в роще и у пруда, летом и ранней осенью там
было замечательно. Говорили мы не о бытовых проблемах, а о науке - о чем еще
могут говорить два научных работника, пусть даже между ними четвертьвековая
разница в возрасте? Мы даже оба могли называть себя бывшими, хотя и по
совершенно разным причинам. Я-то уже был на пенсии, и должность, которую
занимал последние четверть века, досталась другому. Что до Парицкого, то
формально он оставался сотрудником Стекловского института, членом
редколлегии журнала "Вопросы математики", но на работу не ездил, по его
словам, около полугода, на зарплате это, в общем, не сказывалось, поскольку
платили все равно нерегулярно, а научные свои работы Олег Николаевич
предпочитал размещать на собственном сайте в интернете и уверял, что это
гораздо эффективнее, чем публикация в любом западном журнале, не говоря о
российских. Журналы (даже в их электронной форме) сейчас читают все меньше,
а интернетовские блоги ученых - все больше. Именно здесь, в блогах, самая
свежая информация от авторов, не искаженная вмешательством рецензентов и
редакционной цензуры, именно здесь можно в лицо высказать автору все, что
думаешь о его творении - в общем, именно так делается современная наука, в
этом Парицкий был совершенно убежден. Может, он даже был прав: во всяком
случае, работа, за которую Французская академия присудила Парицкому медаль и
миллион евро, появилась сначала на сайте Олега Николаевича и уже потом была
растиражирована на множестве прочих сайтов и форумов.
Я приглашал Парицкого на чай, а он меня - на кофе, так мы и ходили друг
к другу в гости: я заваривал мой самый любимый чай, смесь пяти сортов,
никаких пакетиков, неповторимый аромат, только такой чай я и пил, тем более,
что в последние годы мог позволить себе это удовольствие. Раньше, в
советские еще времена, чуть ли не единственным относительно приличным чаем
был индийский со слоном, тоже, надо сказать, изрядно подпорченный нашими
упаковщиками. А Парицкий к моему приходу готовил замечательный кофе - в
отличие от чая, в сортах кофе я не очень-то разбирался, но вкус всякий раз
был немного другим и всегда замечательным.
- Знаете, Петр Романович, - рассказывал Парицкий, мелкими глоточками
отпивая из чашки, чтобы по-настоящему ощутить аромат, - я долго не мог
отыскать для себя область математики, которая точно соответствовала бы моему
характеру и тому, чего я ждал от жизни. Я имею в виду жизнь в науке, которая
одна только и является истинной жизнью разумного человека, в отличие от
многочисленных трепыханий, которые приходится совершать, чтобы
соответствовать тому, что называет жизнью все остальное человечество.
- Насколько я знаю... то есть слышал, - вставил я свое слово, -
извините, сам я ваших работ не читал, я ведь астрофизик, математика для