"Песах Амнуэль. В пучину вод бросая мысль..." - читать интересную книгу автора

подруги-пенсионерки. По вечерам (она была почему-то в этом уверена) улицы
отдавались на откуп бандитам из солнцевской или кунцевской группировок - так
однажды сказали по телевизору, и следовательно, так было на самом деле. В
кино - пожалуйста. В кино много порядочных людей, это недалеко от дома, там
хотя бы милиция рядом...
Гущин закрыл дверь в коридорчик, выключил газ под чайником и заговорил
тихим монотонным голосом, который почему-то сразу привел Филиппа в чувство:
- В половине одиннадцатого вечера Елизавета Олеговна пожаловалась
матери на резкую боль в груди. Отец в это время уже лег спать, его будить не
стали, мать дала дочери валидол. Однако боль не прекратилась, и буквально
минуту спустя Елизавета Олеговна потеряла сознание. Тогда мать разбудила
отца и вызвала "скорую". Машина прибыла через двадцать три минуты, и врач
констатировал смерть. Предварительный диагноз - острая сердечная
недостаточность.
- Дина Игоревна сказала - инфаркт, - пробормотал Филипп.
- Я узнал о трагедии в час ночи, - продолжал Гущин, не обращая внимания
на замечание Фила. - Мне позвонили из больницы, вы же знаете, что...
Об этом он мог и не напоминать. У каждого из членов группы была всегда
при себе магнитная карточка с указанием имени, отчества, фамилии, даты
рождения, домашнего адреса и, самое главное, - с номером телефона, по
которому обязательно нужно было позвонить, если с обладателем карточки
произойдет несчастный случай или иное происшествие, лишившее указанного
обладателя возможности самому сделать нужный звонок.
- Я прибыл на место в два десять - раньше просто не успевал. К
сожалению, ничем помочь уже было нельзя, а то я бы поднял лучшие силы...
- Мы были с Лизой весь вечер, - сказал Фил. - Она чувствовала себя
прекрасно.
- Вы ходили в кино?
- Кино?.. Это вам Дина Игоревна сказала? Нет, мы гуляли. Обсуждали
кое-какие идеи. В десять Лиза пошла домой, а я... Я тоже, только не сразу.
Когда, вы говорите, она?..
- В двадцать два тридцать...
- Я сидел на скамейке перед подъездом, - сказал Фил.
- Здесь, внизу?
- Нет, у своего дома. Я ничего не знал, а она... Если бы мы были вместе
еще полчаса...
- Вряд ли это что-нибудь изменило бы, - вздохнул Гущин. - Окончательное
заключение патологоанатома еще не готово, но предварительно мне сказали, что
смерть Елизаветы Олеговны вызвана естественной причиной.
- Никто Лизу не отравил, вы это хотите сказать? - Филипп упорно не
смотрел на Гущина, он не хотел видеть этого человека.
- Никто Елизавету Олеговну не отравил, - повторил Гущин. - Это
однозначно. Я хочу сказать, что изменений в режиме работы группы не
ожидается. Подумайте сами, кого можно найти на замену. Вы-то лучше знаете
свой контингент...
Неужели он полагал, что именно это сейчас беспокоило Фила больше всего?
А что он должен был понимать? Он знал о том, как изменились в последнее
время их с Лизой отношения? Гущин не мог знать об этом, потому что даже Лиза
не знала - догадывалась, наверно, женщины легко об этом догадываются, но не
подают вида, пока мужчина не решится на что-то определенное, а Фил не