"Песах Амнуэль. Право на возвращение" - читать интересную книгу автора

почему я не тяну тебя на историческую родину! Ты же знаешь мое сердце, у
меня начинается одышка, стоит мне подняться на третий этаж. А тут...
- Да-да, - сказал Карпухин, давно уже не спрашивавший у жены, не хочет
ли она репатриироваться. Больше года уже не спрашивал, с тех пор, как
перешел работать из старой своей конторы в новую, название которой никому
еще не называл полностью. - Да, Мирон, знаю я имя и все остальное. У меня к
нему небольшое поручение...
- Скажешь завтра, - кивнул Мирон, - я попробую... У меня есть хороший
клиент в министерстве внутренних дел, он посмотрит в компьютере, это,
конечно, не очень законно, разглашение частной информации, но ведь ты не
побежишь закладывать меня, верно?
- О! - воскликнул Карпухин. - Если это так просто...
- В Израиле, - вздохнул Мирон, - все на самом деле просто. Если знать,
на какую клавишу нажать.
- Помнишь анекдот, - не выдержала долгого молчания тетя Роза, - о
мастере, который прикрутил в испорченном моторе гайку и потребовал за работу
десять тысяч долларов? У него спросили: "Почему так дорого? Всего за один
поворот гаечного ключа!" "За поворот ключа, - сказал механик, - я беру
доллар. А остальное за то, что знаю, какую именно гайку надо прикрутить!"
- Десять тысяч, - растерянно пробормотал Карпухин, - таких денег у
меня...
- Все! - хлопнула по столу тетя Роза. - Пора спать, а то наш дорогой
гость старые анекдоты принимает за руководство к действию.

* * *

В море он не вошел. Волны действительно оказались не столько грозными,
сколько привлекательно-опасными, по гребням скользили любители серфинга, то
и дело падая с досок и с головой уходя под пену прибоя. Всякий раз Карпухин
вздрагивал и переводил взгляд на двух спасателей, сидевших под навесом на
деревянной вышке и что-то разглядывавших в бинокли. Спасатели, однако, не
обращали на серфингистов никакого внимания, то и дело покрикивая на
одиночных пловцов, заплывавших за какую-то невидимую с берега морскую линию.
Дамы загорали, переворачиваясь со спины на живот, будто в гриле, а
Карпухин сидел в тени грибка, слушал по транзистору местную русскую станцию
и думал о человеке, которого никогда в жизни не видел. Не то чтобы он
чувствовал себя агентом-вербовщиком, но некое ощущение причастности к
сюжетам старых шпионских романов, которые он читал в детстве, все же
оставалось, не позволяя относиться к порученной ему миссии с нужной
серьезностью.
То ли в ворохе лежавшей на одеяле одежды, то ли у кого-то в сумочке
телефон заиграл Турецкий марш Моцарта, и Карпухин крикнул:
- Роза, в каком ухе у меня звенит?
- В обоих, - сказала тетя Роза, неохотно поднимаясь и стряхивая с себя
песок. - У тебя звенит в обоих ухах, потому что вон у той тетки, что никак
не хочет протянуть руку, телефон тоже играет Моцарта. Надо будет мне
записать что-нибудь более экзотическое. Киркорова, например. Хотя нет, Филя
сейчас у половины Израиля... Нет, дорогой, это я не тебе, это Саша
спрашивает, почему у меня на мобильнике играет Моцарт, а не Филя. Нет, он не
купается. Да, дорогой, передам. И это все, из-за чего ты заставил меня