"Песах Амнуэль. Преодоление (= Космические пиастры)" - читать интересную книгу автора

науки полигон. И главное, создать для экипажа все удобства. Искусственное
тяготение. Атмосфера. Астероид, как косточка в абрикосе, был заключен в
тончайшую сферическую пленку, надутую воздухом. Воздушный шар старинных
романов, гондола которого помещалась не снаружи, а внутри. Так на Полюсе
появилось небо - черное в зените и чуть зеленоватое у близкого здесь
горизонта. Пленка, удерживавшая атмосферу от рассеяния, была неощутима,
невидима и мгновенно восстанавливалась при разрывах, поэтому челноки и
даже рейсовые планетолеты опускались и поднимались на малой тяге без
риска. Но взрыв энергетических блоков оказался слишком сильным
потрясением, пленку разорвало Да очень большом участке, и Полюс, лишившись
атмосферы, перестал отличаться от остальных космических лабораторий...
Ингрид Боссарт была на две головы ниже меня, худенькая и хрупкая.
Стол в ее комнате был накрыт на троих и я вопросительно посмотрел на
Ингрид.
- Должен был прийти Коля, - объяснила она. - Но он только что
сообщил, что занят на "Конусе". Мне тоже после обеда придется вас
покинуть. В семнадцать заседание комиссии.
- Какой комиссии?
- По расследованию причин аварии.
- Вы тоже?..
- В комиссию включены все, кто оказался на Полюсе. До вас прибыло
четверо. Комарова из Совета координации вы, вероятно, знаете. Кроме него,
Николай Борзов, футуролог, Ли Сяо, кибернетик, и я.
- Не говоря об экипаже Полюса, - добавил я.
- О чем вы, Леонид Афанасьевич? - удивилась Ингрид. - Людей во плоти
и крови, как говорится, на Полюсе сейчас семеро, включая вас.
- Где же остальные?
- Строители и монтажники улетели неделю назад. Сменный научный экипаж
в пути, будет здесь через пять дней. Междусменка.
- Кто же оперирует Стокова?
- Оуэн, больше некому.
- Он врач?
- Инженер, но на внеземных станциях...
Конечно, я и сам это знал - каждый космонавт умеет прекрасно лечить и
оказывать первую операционную помощь.
- После заседания комиссии, - сказала Ингрид, - мы с удовольствием
побеседуем с вами. Каждый прошел через увлечение фантастикой. Моим любимым
автором, помню, был Поленов.
Я поморщился, потому что терпеть не мог Поленова, как, впрочем,
Поленов не любил масштабную фантастику прогностического направления. Так,
психологическое сюсюкание.
Загудел вызов, Ингрид выразительно отставила свой бокал с соком, и я
понял, что пора уходить. По правде говоря, вкуса еды я не почувствовал...



2

По пути в башню обзора я думал об одном: что мне, собственно, делать?
Обсуждать проблемы футурологии и контактов с внеземными цивилизациями