"П.Амнуэль. Иду по трассе" - читать интересную книгу автора

Маневич оттолкнулся от стены, свалился на колыхавшуюся спину
венерианского животного, вонзил к нее когти, издал победный клич и ужаснулся
эху, которое обрушилось на него со всех сторон. Оно же не видело нас, вдруг
сообразил Маневич. Оно просто шло своей дорогой. Стыдно... Он подумал, что
раньше не стал бы нападать первым даже при смертельной опасности.
От жгучей боли животное стало похоже на измятый грубыми руками бумажный
лист. Оно что-то шептало, бормотало невнятно, и Маневич попытался повторить
этот свист-шепот. Но его гортань не была приспособлена для слишком высоких
звуков, и Маневич заставил горло сузиться. Стало труднее дышать, углекислый
газ проходил теперь через слишком узкое отверстие и не успевал разлагаться.
Маневич подумал, что может задохнуться. Он вообразил, что у него две
гортани, и ощутил, как послушно напряглись мышцы шеи. Повинуясь приказу
мозга, программируемые хромосомы выработали управляющий сигнал. Распались
клетки, образуя новые соединения. Пришло томление перестройки, когда новые
ощущения не полностью усваиваются сознанием и кажется, что внешний мир
погружается в зыбкую дымку.
Ощущение слабости исчезло быстро. Теперь у Маневича было две гортани, и
он смог ответить этому существу, которое корчилось у стены. Он свистнул в
том же диапазоне и погладил ругера (Маневич не знал, откуда всплыло в его
сознании это слово, но он тут же окрестил им первое живое существо на
Венере), и тот затих, и лежал теперь спокойно, слившись с поверхностью
пещеры. Из серой тьмы приблизились такие же существа, Маневич ощутил их
крики и с удовлетворением подумал, что он не одинок здесь и будет кому
прийти на помощь, если...
Он не додумал этой мысли. Здесь, у уступа лежал человек. Такой же, как
он. С Земли. Они шли вместе. А теперь его нет. Он был болен и отдыхал.
Крюгер.
Крюгер!
Маневич крикнул это имя в мыслях и голосом, не получил ответа и ринулся
вверх по узкому лазу. Навстречу бил ураган, будто струя газов из дюз ракеты.
Там, наверху, буря. Ветер, способный измельчить гору, скорость его иногда
превышает скорость звука в этой сверхплотной и сверхгорячей атмосфере.
Маневич карабкался, инстинктивно цепляясь за стены лаза укорачивавшимися
руками, а воля была собрана в комок - он думал только о том, что на
поверхность должен выкатиться шаром, защищенным от любого урагана, тайфуна,
смерча и прочей напасти. Опять пришла слабость, но теперь Маневич не мог
поддаться ей, переждать, пока мозг освоится с новой оболочкой.
Лаз расширился настолько, что Маневич перестал чувствовать опору. Он
рванулся, собрав всю накопленную в мышцах энергию, и вылетел наружу.
Крюгера он увидел сразу. Эрно держался за глыбу, которая медленно
выворачивалась из земли. Крюгер пел. У него было совершенно ошалевшее от
радости лицо, волосы клоками сбились на лоб и метались по ветру. "Уродство",
- подумал Маневич и оборвал себя. Эрно становится человеком. Какое это
невероятное напряжение - преодолеть сопротивление организма, пытающегося
сохранить оптимальные формы...
Уже исчезла у Крюгера вторая пара рук. Тонкие пальцы скользили по
поверхности камня, срываясь, раздираясь в кровь...
Оцепенение прошло. Маневич закричал. Он кричал дико, изображая ужас
перед не существовавшей опасностью. Он представлял, как лавина сжиженного
металла обрушивается из-за скал, он борется, но металл слишком горяч, кипит,