"Павел Амнуэль. Памятник (Сб. "Фантастика-91")" - читать интересную книгу автора

заснялся перед тем, как "Диоген" вошел в сверхсвет.
Облако на стереоэкране казалось перистым и почти прозрачным. Звезды
просвечивали сквозь него, как сквозь неплотный тюлевый занавес. Все было
неподвижно в кадре, как и должно быть: нужно ждать миллионы лет, чтобы
заметить изменения в мире, где сроки жизни -почти вечность. Так и должно
быть...
Что это? Яркая точка возникла на сероватом фоне облака. Еще одна.
И еще. Точки слились, это уже не точки, это линия, она бежит по облаку,
забирая вглубь и выскальзывая на поверхность, создавая объемное
изображение. Шли часы, и в хаосе линий проявилось лицо. Высокий лоб,
острые скулы, тяжелые надбровные дуги, четкая линия рта с опущенными
углами Генеральный директор системы "Глубина" Станислав Петрович Царевский
смотрел из космической дали. Три световых месяца, больше миллиарда
мегаметров - такой величины было облако, такой же величины был и рисунок.
Три месяца нужно было свету, чтобы очертить нужные контуры, но рисунок
проявился как на фотопластинке весь, сразу, и в этом заключалась главная,
но, впрочем, чисто инженерная трудность.
Задача была не так уж сложна, когда знаешь до тонкостей структуру
облака. Нужно только наладить инжектор с программированным сканированием.
А вот как удалось сделать сам рисунок, пришлось объяснять.
Голограмма. Когда я произнес это слово в клубе "Диогена", меня поняли
сразу. Ведь облако, которое мы исследовали, состояло из возбужденных
молекул. Свет трех зеленых гигантов нагнетал в облако энергию, молекулы
эту энергию поглощали, но сами излучать не спешили - чтобы молекула
самопроизвольно отдала энергию, должны пройти тысячелетия, если нет
какош-нибудь внешнего толчка, вызывающего световую лавину.
Нужно было заставить облако излучать, и излучать так, как нужно нам.
Для решения первой задачи достаточно корабельного лазера, работающего
на частоте поглощения молекулы гидроксила. Для решения второй задачи мы
поставили программное устройство.
Что такое луч корабельного лазера для облака, масса которого побольше,
чем масса Солнца? Ничто, конечно, но ведь и облако -тоже лазер. Оно само
усилило те слабые сигналы, которые наш челнок добрых три месяца посылал по
нужным направлениям. Сигнал становился все сильнее, и когда выходил из
облака, сила его была огромна, даже на противоположном крае Галактики
можно было разглядеть лицо Царевского.
Но только, если смотреть со стороны Солнечной системы. С любой другой
стороны не было видно ничего, ведь наш лазер, как и положено, давал строго
направленное излучение. Но все, кто находился на линии, соединявшей облако
с Землей, могли видеть, видят и будут видеть, пока цел наш челнок и пока
светят зеленые гиганты, огромный портрет СП. Более того, через двести лет,
когда луч дойдет до Земли, все увидят, как шевелятся губы Царевского, как
ветер развевает его волосы, и СП оживает, и взгляд его будет устремлен на
тех, кто станет смотреть на него. Не на людей - нет, на тех, других, кто,
кроме людей, возможно, населяет космос.
В этом и было истинное назначение памятника, его смысл, иначе не стоило
трудиться. Нет разницы - монумент размером с гору, с планету или со
звезду. Но есть смысл, если это одновременно сигнал, призыв ко всем, кто
населяет Галактику, - смотрите, вот мы, ищите нас вдоль луча, по которому
идет сигнал -ищите нас, вот мы какие!