"Павел Амнуэль. Памятник (Сб. "Фантастика-91")" - читать интересную книгу автора

личность. История свое возьмет, но - темп...
Многие не выдерживали, уходили из "Глубины" в более спокойные институты
и КБ, но шло время, и оказывалось, что даже самые спокойные из них
подчиняются нуждам проекта, целям проекта, и опять Царевский становился
главой. Но значительно больше, чем ушедших, было людей, которые рвались
работать с СП, видеть его, сталкиваться с ним, принимать на свою голову
разносы и выговоры. Таково было жесткое обаяние творческой личности,
суровое притягивающее обаяние гения. СП воспитывал незримо, от него будто
волны расходились: он влиял на своих помощников, они - на своих, и так до
самых последних техников, хотя, насколько я могу судить, в "Глубине"
никогда не было "последних техников", каждый из них мог при необходимости
выдать совершенно несусветное, но единственно верное решение сложной
задачи, и тогда волны двигались вспять, доходили до Царевского, и тот
говорил "хорошо!" или "значит, работать можем!", и похвала эта стоила всех
почетных грамот и премий.
Представляю, что станут говорить о Царевском лет двести спустя, когда
все будут видеть только грандиозные, на многие парсеки, следы его
деятельности, и слышать легенды, которые наверняка переживут все архивные
документы и официальные мемуары. Только это и останется, да еще памятник.
О памятнике речь.


* * *


Мы с Мартой стартовали на "Диогене", и это, провожая нас в самую
дальнюю из экспедиций "Глубины", Царевский отдал свой последний и
неисполненный приказ. Уйдя до старта, "Диоген" ринулся в сверхсвет, и лишь
три месяца спустя, добравшись до цели, мы узнали о том, что произошло на
космодроме. На этот раз мы шли не вдвоем с Мартой, нас было семеро, и
целью полета было исследование сверхплотных молекулярных межзвездных
облаков.
Сверхплотных - это по нашим астрофизическим понятиям. Тысяча молекул в
кубическом сантиметре - почти пустота. Здесь рождались звезды. Если бы мы
могли жить миллионы лет, то проследили бы, как это происходит в природе:
сжимается газ, распадаются молекулы, возникают холодные еще шары: но недра
становятся теплее, и вот разгорается звезда. Не одна - десятки, сотни,
ведь звезды рождаются не поодиночке. А мы видели лишь две стадии этого
процесса: самое начало (облако, в которое мы влетели, только начало
сжиматься) и самый конец (за пределами облака уже горели ослепительно три
изумрудно-зеленых гиганта, молодые и полные нерастраченных сил).
Я говорю об этом потому, что межзвездные молекулярные облака имеют
непосредственное отношение к делу. Мы собрались тогда в клубе звездолета.
Каждый из нас в свое время сталкивался с СП и каждый имел свое
представление об этом человеке. Общей была мысль: что станет с "Глубиной"?
Конечно, не одна личность Царевского заставила людей лететь к звездам, и
не нам суждено было стать последними звездолетчиками. Все пойдет своим
чередом, но, как нам представлялось, проект непременно собьется с темпа.
Слова, сказанные на прощальном митинге ("понесем эстафету", "продолжим
линию"...), не убеждали. Мало подхватить эстафетную палочку, нужно еще