"Илья Амурский. Матрос Железняков " - читать интересную книгу автора

спросил Норгартен.
- Вы должны будете помочь нам поймать его на месте преступления. Если
же это окажется невозможным, надо вызвать молодчика на какое-нибудь грубое
нарушение устава службы и отправить на гарнизонную гауптвахту. Оттуда нам
легче будет убрать его, куда следует. А пока усильте наблюдение за ним.
Проводив ротмистра, Норгартен долго еще находился в возбужденном
состоянии. Он вспомнил, как пришлось расплачиваться командирам дредноута
"Гангут", линкора "Андрей Первозванный" и других кораблей, на которых был
раскрыт заговор революционеров против самодержавия. Взглянув на портрет
Николая II, висевший на переборке каюты, испуганный командир почти наяву
услышал: "Предупреждаю, что при малейшем повторении недопустимых беспорядков
на судах флота будут приняты самые суровые меры взыскания, начиная со
старших начальствующих лиц". Такую резолюцию царь написал на донесении
главнокомандующего флотом, докладывающего о выступлении матросов линкора
"Гангут".
Вызвав дежурного по кораблю, Норгартен приказал:
- Старшего офицера ко мне!
Капитан второго ранга Сохачевский побледнел, услышав от Норгартена
заявление ротмистра о Железнякове. Он мгновенно представил себе все те
неприятности, которые могут возникнуть, если на "Океане" действительно
завелись "крамольники".
Сохачевский озадаченно протянул:
- Да... Это очень...
- Надо выполнять то, что от нас требуют. Я не желаю рисковать своим
положением из-за какого-то матроса. Кстати, какие данные имеются в его
деле? - спросил Норгартен.
- В послужном списке о нем сообщается очень немного. Призван во флот в
1915 году. Прошел строевое обучение и получил звание матроса второй статьи
во 2-м Балтийском флотском экипаже. А с февраля текущего года зачислен
учеником класса машинных унтер-офицеров Кронштадтской машинной школы и
прислан к нам для прохождения морской практики, - ответил Сохачевский.
- Все ясно. Надо сделать так, чтобы мы имели основания убрать этого
смутьяна с корабля. Притом, чтобы никто не знал, что его арестовали за
антиправительственную агитацию. Мы его отправим на гарнизонную гауптвахту
как нарушителя корабельного устава... А как сделать это, подумайте...
- Слушаюсь! - коротко произнес Сохачевский.
В кубрике уже давно царила полная тишина, а Железняков беспокойно
ворочался в своей подвесной койке и никак не мог уснуть. Корабельные склянки
пробили два часа ночи. Выпрыгнув из койки, он направился к дежурному.
- Что случилось, Железняков? - удивленно спросил тот.
- Голова разболелась. Разрешите выйти на верхнюю палубу.
- На четверть часа разрешаю.
Над морем лежала белая северная ночь. Дул небольшой зюйд-вест.
Облокотившись на фальшборт, Железняков глядел на темный водный простор.
"Итак, прощай, машинная школа, прощай, "Океан", с твоими драконовскими
методами... На днях, как объявил начальник школы, получу звание механика
четвертого разряда. Тогда на любом корабле мне найдется хорошее место. Я
судовой механик! Как обрадуется мама! Ведь она так долго ждала, когда я
выйду в люди..."
- Анатолий... - раздался за спиной тихий голос.