"Анатолий Ананьев. Малый заслон " - читать интересную книгу автора

- Чего он вам дался? Все, кому не лень, - Захар да Захар, Захар да
Захар! - вспыхнула Майя.
- А чего ты за него не пошла, коли он хорош?
- Дедушка!
- Чего ж не пошла, говорю?
- Ну вас, езжайте сами! - девушка спрыгнула на дорогу и пошла по
обочине вдоль колосившейся пшеницы.
- Бедовая, - покачал головой старик. - Так этот Захарка, слышь,
третьеводни пришел свататься... Вот чертяка! Ну, я его, конечно...
- Пужанул?
- Пужанул, хе-хе.. А девка - огонь! Внучка моя.
Девятый нынче окончила. А с Захаркой это я так, шуткую. Майка, хватит
дурить, полезай в бричку! - позвал он девушку, но та продолжала идти
молча. - Не хочет. Теперь ни в жизнь не сядет, такой характер. Ты не
пушкарь? Я тожеть в гражданскую, наводчиком служил.
Словоохотливый старик начал рассказывать о том, как он стрелял по
белогвардейцам под Царицыном, как. штурмовали Перекоп, какие были тогда
пушки и как туго приходилось со снарядами; Ануприенко слушал его рассеянно,
кивал головой и поглядывал на далеко отставшую Майю. Солнце било ей в лицо,
она щурилась, прикрывая глаза ладонью. Светлые волосы ее, пронизанные
солнцем, казалось, горели; ситцевое, в горошек платье захлестывалось на
ветру. Она собирала по краю пшеницы полевые цветы. Ануприенко хотел
спрыгнуть с брички и подождать девушку, но старик все говорил и говорил,
время от времени похлопывая лейтенанта по плечу, как старого знакомого.
- Вот так оно и было, да-а...
"Цыганская кровь" плелась медленно, тихо поскрипывали колеса. Солнце
уже на ладонь поднялось над горизонтом и заливало хлебное поле ярким светом.
Ветерок шелестел колосьями, и волны, то темно-зеленые, то белесые, казалось,
несли на своих гребнях пену.
У пруда Ануприенко слез с брички, поблагодарил старика и пошел по
тропинке к лесу, где размещалась выехавшая на лето в лагеря часть. Отойдя
шагов двести, он оглянулся: Майя все так же шла далеко позади брички и в
руках у нее теперь был собран целый букет полевых цветов.
Спустя несколько дней Ануприенко случилось быть в селе, и он остался
там на вечер. Кинопередвижка в тот день не приезжала, в клубе танцы. Парень
в картузе с выпущенным на лоб чубом, в расшитой петухами косоворотке во всю
ширь растягивал синие меха баяна, играл громко, но плохо - без конца
повторял один и тот же вальс "Над волнами" и "Подгорную". Девушки роптали,
что нет такого-то Гришки, который первый баянист в округе, но все же шли
танцевать, стуча каблуками о выщербленные половицы. Ануприенко постоял
немного у окна, глядя на тускло горевшую большую лампу под потолком, и
собрался было уходить, когда неожиданно увидел Майю. Она вошла с подругой,
смеющаяся, в легком светлом платье с голубым шарфиком на плечах. К ней сразу
же подошел какой-то парень и стал навязчиво приглашать танцевать.
- Отстань, Васька! Сказала - не пойду, и не лезь! Она заметила
Ануприенко и подошла к нему.
- Здравствуйте!
- Здравствуйте! - ответил Ануприенко, удивляясь ее смелости.
- Идемте танцевать!..
Баян гремел "Над волнами". Парень с чубом старательно нажимал на басы,