"Михаил Леонидович АНЧАРОВ. Прыгай, старик, прыгай! (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Не надо... всё прошло...
Кроме печали...
-- Давай, -- сказал Громобоев. -- Давай расскажи ещё раз, как всё
произошло, и покончим с этой грязью. А тело покойника отыщем... Прибыли пять
опытных водолазов-спортсменов.
-- Тебя с ними видели на шоссе. Это ты их привёл?
-- Совпадение, -- сказал Громобоев.
Но она ему не поверила.
Она никогда ему не верила.
Ей всегда казалось, что, если она ему поддастся, он будет играть на ней
как на тростниковой дудке.
-- Ну, рассказывай...
-- Это он попа убил... Я дозналась.
-- Весь город об этом говорит. Что это за поп? Почему его Васька убил?
-- Вот у города и спроси.
-- Спрошу, -- покорно согласился Громобоев.
Но она не поверила его покорности.
-- Этот Васька был твоим любовником?
-- Не совсем, -- сказала она.
-- Как можно быть не совсем любовником?
-- Рассказывать или как? -- спросила она.
Громобоев помигал своими бесцветными глазками и согласно мотнул головой.
Аичка, которая отдыхала в садике от полуденного зноя, отошла от окна на
ватных от волнения, стройных своих ногах.
История, которую собиралась рассказать её тётя, была известна городу во
всех подробностях, и Аичка не собиралась её слушать. Но Громобоев назвал --
Сиринга...
-- Имя твоё звенит и шелестит как тростник на ветру.
-- Не надо... всё прошло...
-- Кроме печали, -- сказал он.
У Аички звенело в ушах и дрожали призовые коленки.
-- Сиринга... Надо посмотреть в справочнике.


Все по совету Горького так боятся оскорбить людей жалостью и так упорно
с ней борются, что все и забыли, как она выглядит.
Нет слов, жалость, как и всё другое, может быть оскорбительна. Но этот
вид оскорбления мы кое-как перенесём -- будьте добры, оскорбляйте нас
жалостью.
Жалость от слова "жалеть", а "жалеть" и "любить" в деревнях синонимы.
Город об этом забыл и ещё не очень вспомнил. А Москва вообще слезам не
верит.
-- Копилка сломалась, -- сказал Павлик-из-Самарканда.
Когда Громобоев не признался, что его портрет висит в музее,
Павлик-из-Самарканда не поверил и сказал:
-- Доктор, это не по правилам.
-- Человек для других хочет правил, а для себя исключений, -- возразил
Громобоев задумчиво.
-- Пойдём посидим у Гундосого, -- сказал Павлик-из-Самарканда.
-- Пойдём, -- согласился Громобоев. -- Но в другой раз.