"Михаил Леонидович АНЧАРОВ. Прыгай, старик, прыгай! (Повесть)" - читать интересную книгу автора -- Ладно врать-то, -- сказала Минога.
-- Иначе я не могу объяснить, почему я выбрал именно её, -- сказал директор. -- Дурак ты, -- сказала Минога. -- Это она тебя выбрала. -- Если по совести, это мне нравится больше всего, -- сказал директор. -- И ещё мне нравится, что она ведьма. -- Ты мне подходишь, -- сказала Минога. -- Тётя Дуся, а мне?! -- Значит, и тебе, -- сказала Минога. -- Это не она ведьма, это я ведьма... Я ей такого мужа нагадала. -- Ну вот всё и уладилось, -- сказал директор. -- Пошли, жена, погуляем... Обсудим планы будущей жизни. -- Нет! -- крикнула Аичка радостно. -- Пошли... пошли, -- сказал директор и посмотрел на Миногу. Она посмотрела на Громобоева. Тот кивнул. Они вышли, глядя друг на друга. Минога смотрела вслед. -- Знаешь, кого ты ей сосватала? -- спрашивает Громобоев. Минога молчит. -- Это новый начальник строительства. Минога молчит. -- Ты знала, кто это? Минога молчит. -- У тебя губа не дура, -- говорит Громобоев. Она оборачивается и смотрит на него. По улице шли хулиганы средних лет и молодые. Они шли по одной стороне улицы, а прохожие по другой. И потому, когда ветер сорвал шляпу Громобоева и понёс её через проезжую часть к хулиганам, а вслед за ней поспешил Громобоев, прохожие ускорили шаг и стали скапливаться вдали на перекрестке. Хулиганы праздновали возвращение из глазной больницы Павлика-из-Самарканда, а он ещё не оправился от пережитого ужаса, ему до пенсии семь лет, а его оперировали по поводу глаукомы левого глаза и не обещали ничего хорошего, и ему снова ехать в Москву через год. С машины его не сняли, но перевели шофёром на шорно-меховую фабрику -- рейсы короткие, калым пропал, и настроение было подходящее. И когда громобоевскую шляпу понесло через дорогу и кинуло ветром прямо ему в руки, он как раз досказывал сцены из самаркандской жизни. -- Ты, малявка, "ам-ам" ел?.. "Ам-ам" -- это еда такая, блюдо, корейцы собаку едят и меня угощали. Соус-подлив сделают -- пальцы оближешь. Громобоев протянул руку за шляпой, но Павлик-из-Самарканда ещё не закончил. Голос у него был как у Луи Армстронга в годы расцвета. И прохожие поняли, что сейчас Громобоеву будет худо. -- У эмира бухарского было сорок шесть жён, -- сказал Павлик-из-Самарканда. -- Одна -- сестра царя Николая Первого, другая -- немка. Ещё англичанка, французка, американка -- кто хошь. Они в пруду плавают и плавают... как лебеди... А он сидит и ноги поджал... чай в пиалу нальёт и пьёт... и смотрит... и смотрит... а они в пруду плавают... плавают... |
|
|