"Михаил Леонидович АНЧАРОВ. Прыгай, старик, прыгай! (Повесть)" - читать интересную книгу автора

-- Ладно врать-то, -- сказала Минога.
-- Иначе я не могу объяснить, почему я выбрал именно её, -- сказал
директор.
-- Дурак ты, -- сказала Минога. -- Это она тебя выбрала.
-- Если по совести, это мне нравится больше всего, -- сказал
директор. -- И ещё мне нравится, что она ведьма.
-- Ты мне подходишь, -- сказала Минога.
-- Тётя Дуся, а мне?!
-- Значит, и тебе, -- сказала Минога. -- Это не она ведьма, это я
ведьма... Я ей такого мужа нагадала.
-- Ну вот всё и уладилось, -- сказал директор. -- Пошли, жена,
погуляем... Обсудим планы будущей жизни.
-- Нет! -- крикнула Аичка радостно.
-- Пошли... пошли, -- сказал директор и посмотрел на Миногу.
Она посмотрела на Громобоева. Тот кивнул.
Они вышли, глядя друг на друга. Минога смотрела вслед.
-- Знаешь, кого ты ей сосватала? -- спрашивает Громобоев.
Минога молчит.
-- Это новый начальник строительства.
Минога молчит.
-- Ты знала, кто это?
Минога молчит.
-- У тебя губа не дура, -- говорит Громобоев.
Она оборачивается и смотрит на него.


По улице шли хулиганы средних лет и молодые.
Они шли по одной стороне улицы, а прохожие по другой.
И потому, когда ветер сорвал шляпу Громобоева и понёс её через проезжую
часть к хулиганам, а вслед за ней поспешил Громобоев, прохожие ускорили шаг
и стали скапливаться вдали на перекрестке.
Хулиганы праздновали возвращение из глазной больницы
Павлика-из-Самарканда, а он ещё не оправился от пережитого ужаса, ему до
пенсии семь лет, а его оперировали по поводу глаукомы левого глаза и не
обещали ничего хорошего, и ему снова ехать в Москву через год.
С машины его не сняли, но перевели шофёром на шорно-меховую фабрику --
рейсы короткие, калым пропал, и настроение было подходящее.
И когда громобоевскую шляпу понесло через дорогу и кинуло ветром прямо
ему в руки, он как раз досказывал сцены из самаркандской жизни.
-- Ты, малявка, "ам-ам" ел?.. "Ам-ам" -- это еда такая, блюдо, корейцы
собаку едят и меня угощали. Соус-подлив сделают -- пальцы оближешь.
Громобоев протянул руку за шляпой, но Павлик-из-Самарканда ещё не
закончил. Голос у него был как у Луи Армстронга в годы расцвета. И прохожие
поняли, что сейчас Громобоеву будет худо.
-- У эмира бухарского было сорок шесть жён, -- сказал
Павлик-из-Самарканда. -- Одна -- сестра царя Николая Первого, другая --
немка. Ещё англичанка, французка, американка -- кто хошь. Они в пруду
плавают и плавают... как лебеди... А он сидит и ноги поджал... чай в пиалу
нальёт и пьёт... и смотрит... и смотрит... а они в пруду плавают...
плавают...