"Михаил Анчаров. Записки странствующего энтузиаста" - читать интересную книгу автора

Впрочем, символы - они в голове. Для символа она была слишком телесная.
Но она была признак чего-то.
Дорогой дядя, ты видишь, сколько вздорных мотивировок у простого
желания заманить молодую особу на старую кровать со свалки? В этом отношении
я как все. Что делать. Я сам смеюсь. Дорогой дядя, на том и держимся.


14

Дорогой дядя!
Если бы я в этот день не пошел обедать к Ралдугину в его театральную
столовую, я бы не встретил Субъекта.
Помните, дорогой дядя, того самого, с которым мы подъезжали к столице и
рассказывали байки.
Итак, я пошел обедать к Ралдугину и встретил Субъекта. Он был
пришибленный. Он стоял у служебного подъезда театра и мучительно вглядывался
то в дождливые облака, то и сырой асфальт - для видимости, а на самом деле
он незаметно разглядывал прохожих, будто ждал кого-то. Меня он, конечно, не
узнал.
- Вот субъект, - раздраженно сказала дама с неподъемной сумкой
продуктов, протискиваясь мимо него из служебной двери, ведущей в театральный
буфет.
- Это верно, - сказал он. - Я субъект. - А потом добавил: - Когда же
доктор придет?.. Тут я ему говорю:
- Идемте в буфет, что вы так огорчаетесь. ...Ну, придет доктор, придет.
Не придет -другого позовем. А в буфете, по крайней мере, сухо.
- Вы думаете? - спрашивает.
- Чего мне думать? - подчеркиваю я. - Я твердо знаю. И вы не думайте.
- Ладно, - говорит, - я постараюсь. Но меня это дело измучило.
- Какое дело, - говорю. - Никакого дела нет и не может быть.
Я его отвел от двери, и мы стали спускаться в нижний буфет. Железная
лестница гремит, будто два скелета на железной крыше играют в домино.
- Какая шумная лестница, - говорит.
- Да, - говорю, - шумная... А вы не обращайте. Дался вам этот доктор.
- Ну что вы, - говорит он, - я в него очень верю.
Тут совсем стало теплым-тепло, и запахи рванули необыкновенные - не то
клей варят, не то одеколон пьют, и у меня аппетит пробудился и разыгрался.
- Подождите, - говорю, - сейчас Ралдугина спрошу, чем сегодня кормят.
Он мой старый друг еще с Буцефаловки.
- Не все ли равно?
- Ну что вы! - говорю. - Это важнее важного. В здоровом теле здоровый
дух.
- Дух? - спросил он. - Никакого духа давно нет.
Тут я дверь открыл, где ралдугинские бабы примеряют финские сапоги, и
вижу, самого нет нигде, а в цинковой мойке над посудой пар стоит, как в
бане. Давно я здесь не был. Стены цветной масляной краской покрасили, цвета
беж, переходящий в бордо с пузырями.
- Ралдугин! - кричу. А он сзади подошел.
- Ну, чего тебе?
- Джеймс, - говорю. - Чем сегодня кормишь?