"Михаил Анчаров. Записки странствующего энтузиаста" - читать интересную книгу автора

меня, сказав, что знает меня, в сущности, неделю. Это было несправедливо,
потому что ведь и я, в сущности, знал ее столько же.
Потом всех отпустили, кроме меня. Что естественно. Так как все были
местными жителями, а я пришелец.
Дорогой дядя, я провел в отделении почти двое суток, поскольку лишь в
понедельник можно было дозвониться в мою Академию и вызвать кого-нибудь для
опознания.
В этом участке я познакомился с разными людьми и узнал много нового,
полезного для нашего дела. Но об этом в следующем письме.
Вернувшись в свое жилище, я сказал хозяйке, что тоже не вижу над ее
головой никакой ауры, И пообещал, что не буду видеть и дальше. Она
огорчилась. Дорогой дядя, это было мелко с моей стороны, и я огорчился. И
ведь действительно, ну пусть у нее будет аура, что мне, жалко?


9

Дорогой дядя!
...Когда еще мы жили на Буцефаловке, там процветали два кандидата в
разные науки, один в велюровой шляпе, другой - в фетровой, которые боролись
против посягательств на
любую науку. И когда на науку кто-нибудь из Буцефаловки посягал, то они
зеленели. А так как на науку всегда кто-нибудь посягал, то они были
вечнозеленые. Оба они были идиоты. Но первый был глупее вдвое, потому что
думал, будто он вдвое умнее другого.
Но так как каждый из них думал о другом то же самое, то оба они были
вчетверо глупее, чем казались.
И вот вышли они однажды летним утром из двух парадных и столкнулись с
невероятным явлением. Там, посреди дворцового комплекса Буцефаловки, была
клумба без цветов, но со стеклянным шаром, как бы для эстетики. И этот шар
был в тот день наполовину в тени, наполовину на свету. И кандидаты, случайно
пощупав, обнаружили, что как раз в тени шар горячий, а на солнце - холодный!
И кандидаты поняли - надо объяснить. Иначе Буцефаловка объяснит сама и на
какую-нибудь науку посягнет.
Они ахнули и стали писать формулы и теории - на бумаге и на песке - и,
рассорившись, ушли в свои парадные писать рефераты наперегонки.
Тогда вышел дворник Рафаил, казанский пришелец, и, пощупав шар,
повернул его, как он и делал это каждое утро, чтобы шар не перегревался. И
больше про этот шар рассказано не будет. Но Буцефаловка хохотала.


10

Дорогой дядя!
После того как Кристаловна узнала, что я работаю в Академии наук, она
призналась, что видит надо мной нимб золотого перелива. А когда на вопрос,
кем я там работаю, я ответил:
- Аферистом.
Она ничему не удивилась и только спросила:
- Научным?