"Михаил Анчаров. Записки странствующего энтузиаста" - читать интересную книгу автора

запланировано, начались в день приезда еще в поезде, где я проделал обычный
трюк, попутчик же подумал, что я растаял в воздухе. Сообщаю тебе, что все
идет по плану.
Сейчас у них здесь, я заметил, драка лириков с физиками перешла в
партер, и теперь сражаются всякого рода оккультисты со всякого рода учеными.
Ученые стоят на том, что ничего сверхъестественного нет, а их противники -
что есть. Бедные оккультисты не знают, что действительно ничего
сверхъестественного нет, но и ученые забывают, что нельзя изучить то, что
еще не изобретено.
Смешно, что я пишу об этом именно тебе, но ты настаивал на
подробностях. Теперь о происшествии.
Дневной свет в мою комнату попадает через окно над дверью. Это неудобно
только по воскресеньям, так как в остальные дни я ухожу и прихожу затемно. И
вот именно в это воскресенье я сижу на кровати, и думаю, чем бы заняться, и
почувствовал нужду, которую не отложишь. Подошел к двери и вдруг увидел, что
забыл перенести ручку внутрь, а дверь захлопнулась. Я постучал - никакого
ответа. Я стал барабанить в дверь и понял, что остался один.
Хозяйка ушла в промтоварный кооперативный магазин сдавать килограммы
личной картошки и получать в обмен государственные метры ситца, чтобы
обменять их на антикварные книги, которые она меняла на облигации
трехпроцентного займа, крайне необходимого ей для потусторонней жизни.
Но мочевой пузырь аргументов не приемлет, и я стал с криками "горим!"
кидаться на дверь. Но жалкая дверь не поддавалась. Меня ослабляли неприличие
мотива моей попытки освободиться и образ хозяйки, которая, вернувшись,
увидит, что дверь сломана. В общем, это было совсем не то, что тащить
автомобиль с девушкой, похожей на шаровую молнию. Пузырь есть пузырь. Он
ослабляет. Меня всегда мучили догадки - как поступали рыцари в стальных
доспехах, когда им приспичивало.
Потом я услышал шаги нескольких людей и в замочную скважину увидел, что
нас обворовывают.
Я начал орать еще громче, но они, поняв, что я заперт, не только не
освободили меня, но стали действовать еще быстрее и нервнее.
Однако ситуация опять изменилась. Едва они успели уложить облигации в
чемодан типа "дипломат", как дом наполнился голосами. Это на мои вопли и
грохот сбежались посторонние лица. И не успел я с ними войти в контакт, как
жулики объяснили им, что я и есть грабитель, а они, мол, меня заперли.
Затем, велев им сторожить меня, жулики побежали якобы вызывать милицию.
Когда же я пытался объяснить не знакомым мне лицам "ху из ху" и почему
мне надо выйти, они гнусно отвечали:
- Ничего... Ничего...
Тут вернулась Евангелина Кристаловна и, увидев посторонних лиц и
увидев, что ее ограбили, стала кричать громче нас всех.
Меня отомкнули, когда пришла милиция, которую действительно вызвали
жулики по телефону-автомату.
Нас всех забрали для выяснения, и я всю дорогу страстно твердил, глядя
на проплывающие мимо пейзажи:
- Быстрей... быстрей...
Потому что меня не отпустили в дачный нужник, боясь подвоха.
Я вздохнул свободно только в стационарном туалете отделения милиции.
Потом нас выяснили. Причем хозяйка в невменяемом состоянии отреклась от