"Федерико Андахази. Милосердные" - читать интересную книгу автора

ока убедить любого бродячего торговца отказаться от мысли проникнуть внутрь.
По возвращении в Буэнос-Айрес я немедленно пересказал мою заморскую
беседу другу и коллеге Хуану Хакобо Бахарлиа, который в нашей стране, вне
всякого сомнения, является лучшим знатоком литературной готики. Он тут же
предложил стать моим Хароном в этом путешествии по загробному миру, которое
начиналось у дверей особняка на улице Риобамба. Сразу же скажу, что
благодаря его адвокатской сноровке и писательским уловкам, нам, после
длительных расследований, удалось добраться до так называемого архива
Полидори.
Обещание хранить тайну не позволяет мне вдаваться в детали относительно
того, каким образом мы, наконец, вышли на предполагаемые "документы". И если
я прячусь за прилагательное "предполагаемый" и за осторожные кавычки, то
лишь из-за самых искренних сомнений. Я бы не взялся утверждать ни того, что
эти бумаги являются апокрифом, ни обратного - ведь, строго говоря, мне даже
не пришлось подержать их в руках.
В действительности, во время визита в старый особняк я не видел ни
одного оригинала: наш Амфитрион - прошу прощения за подобное сравнение -
частично зачитывал, а частично пересказывал содержание многочисленных
подшитых в папки листов - "слепых", почти нечитаемых ксерокопий. Подвал, в
темных стенах которого проходила встреча, был столь тесен, что не мог
вместить нашего удивления. Поскольку нам было запрещено сохранить хоть
какое-нибудь материальное свидетельство, включая копии и записи, а дословной
памятью я не располагаю, последующее является тщательной литературной
реконструкцией. История, которая получилась в результате сведения воедино
писем или их отрывков, оказалась не только фантастичной, но и
непредсказуемой. До такой степени, что генеалогия The Vampyre послужит всего
лишь ключом, который позволит сделать другие невероятные открытия, имеющие
отношение к самому понятию литературного отцовства.
Что касается меня, то я не придаю никакого значения тому, что документы
могут иметь апокрифическое происхождение. В конечном счете, самое главное
достоинство литературы - иной раз без трюизма не обойтись - в ее
литературности. Кто бы ни был автором воссозданных здесь записок - участник
событий, прямой или косвенных свидетель или просто сочинитель - мы не
сомневаемся, что речь идет о мерзком творении, сотканном чудовищным
воображением, о месте которого в царстве уродства пусть судят тератологи. А
если рассуждать о правде и уж, тем более, о правдоподобии событий, о которых
пойдет речь, считаю своим долгом полностью подписаться под словами Мэри
Шелли, взятыми из предисловия к ее "Франкенштейну": "...я вовсе не хочу,
чтобы можно было подумать, будто я хоть в чем-то разделяю подобную гипотезу,
а с другой стороны, не считаю, что построив свое повествование на данном
событии, я, как писатель, ограничилась простым нагромождением ужасов из
области сверхъестественного".
Как бы то ни было, наша история начинается в Европе, на берегу
Женевского озера летом 1816 года.

2

Вилла Диодати представляла собой прекрасный трехэтажный дворец. Вдоль
его фронтона тянулась крытая галерея с дорическими колоннами, на капителях
которых покоилась просторная терраса с парусиновым пологом. Архитектурную