"Пол и Карен Андерсон. Галльские ведьмы ("Короли Иса" #2) " - читать интересную книгу автора

- Я расскажу, чего ты можешь ожидать при дворе. Там случилась распря,
и весьма жестокая. Даст Бог, скоро все уляжется, однако тебе следует
избегать кое-каких тем в беседах. А мне бы очень хотелось узнать, как
обстоят дела в Арморике - и в Исе.
Грациллоний вздрогнул.
- Это же очевидно! - рассмеялся Мартин. - В Тревероруме я краем уха
слышал, что туда вызван префект из таинственного города. Кем еще можешь
быть ты, назвавшийся центурионом британского легиона? Итак, налей себе
этого замечательного вина и поведай нам свою историю.
Грациллоний последовал его совету; хотя и сам Мартин, и его спутники
пили простую воду, в них чувствовалось здоровое веселье людей, сваливших с
плеч тяжкую работу. Ожидая, пока принесут вино, центурион призадумался.
Что можно рассказать без опаски? В докладах императору он нарочно
опускал многие подробности, прежде всего связанные с религией и
колдовством. По дороге он многажды репетировал свою речь, представлял, как
будет отвечать на различные каверзные вопросы. Нет, обманывать своего
императора он не собирался. Но навлекать на себя вельможный гнев и опалу
тоже не стремился.
- Что ж, - промолвил наконец центурион, - вы наверняка знаете, что мы
сохранили верность империи. И будем хранить эту верность, сколько сможем. -
Повествование о стычке с багаудами и об освобождении епископа Аратория
сопровождалось изумленными возгласами монахов и затянулось надолго.
Грациллоний отпустил несколько фраз о возрождении торговли и закончил
так: - Скоро стемнеет, а я хочу выйти на заре. Ты упомянул о том, что мне
следует кое-что узнать. Что именно?
Мартин нахмурился.
- Увы, сын мой, история эта долгая, а ты торопишься.
- Я простой солдат. Объясни в нескольких словах, чтобы я понял.
На лице Мартина промелькнула улыбка.
- Ты просишь чуда. Хорошо, я попытаюсь. - Он помолчал, собираясь с
мыслями.
Его рассказ поверг Грациллония в смятение. Центурион уяснил только,
что некий Присциллиан, епископ испанской Авилы, был обвинен в ереси, то
бишь в искажении христианского вероучения. (Ересь как христианское понятие
была для Грациллония пустым звуком. Он смутно догадывался о сути разделения
между католиками, считавшими Бога и Христа едиными, и арианами,
утверждавшими, что они различны. В митраизме все было куда как проще, любые
парадоксы веры составляли основу таинства и ни в коем случае не касались
простых смертных.) Этот Присциллиан проповедовал доктрину совершенства,
причем, по мнению Мартина, зашел слишком уж далеко; он учил, что падший
человек никогда не достигнет благодати без Божественной помощи. С другой
стороны, Мартин признавал, что дело тут, скорее всего, в избытке рвения, а
вовсе не в приверженности колдовству, которую вменяли Присциллиану в вину.
Если бы епископ Авильский был один, переполоха бы его "ересь" не вызвала,
но к его учению примкнули сотни и тысячи людей, отчаявшихся в жизни. По
настоянию епископа Амвросия из Медиолана император Грациан своим рескриптом
запретил это вероучение. Приверженцы Присциллиана рассеялись и попрятались.
Сам же Присциллиан с несколькими верными учениками отправился в Рим,
надеясь добиться справедливости у папы. Среди его сопровождающих были
женщины, в том числе две подруги консула Авсония. Это обстоятельство