"Поль Андреота. Очищение огнём" - читать интересную книгу автора

домом и садом. Дорожки были коридорами, гостиная - солнечной лужайкой, чердак
- зарослями кустов, и окна - просветами неба между ветвей. Все перемешалось.
- Бывают такие дома, - сказала она - которые посещаются призраками. Но это
заколдованный дом. Его посещают добрые духи, а не злые. Вы согласны?
Она настойчиво пыталась узнать мое мнение. Я был не способен согласиться
со столь сильным утверждением. Тереза показала мне маленький зеленый домик в
дальнем конце парка. Там работал старый садовник. Его лицо с перебитым носом
боксера делало его старше. Когда он появился у своего жилища с тремя
горшочками азалий в руках, Тереза представила его:
- Это Фу.
Садовник бросил рассеянный взгляд в мою сторону и, не проронив ни слова,
ушел.
- Он помешан на цветах, - едва слышно прошептала она, словно посвящая меня
в некую тайну. - Если бы я его послушалась, у меня повсюду были бы цветы. Но я
люблю только дикие цветы, без запаха, например лютики или маргаритки.
- Зачем же вы его держите?
- Это долгая история. Если когда-нибудь встретитесь с ним, не будите его,
он носит цветы во сне.
"Если когда-нибудь встретитесь с ним..." - не в первый раз она употребляла
это выражение. Например, я узнал, что дверь в одной из спален на первом этаже
не запиралась, как бы сильно ни давили на щеколду. Чтобы ее правильно закрыть,
нужно знать один секрет. "Я покажу вам как-нибудь", - сказала она. Как будто
мне было суждено вернуться. Или остаться. К часу дня я уже умирал от голода.
Тереза это предусмотрела. Она приготовила корзинку с сэндвичами, которые
оказались столь же твердыми, как и ее бисквиты. Эту корзинку Тереза отнесла в
свою "хижину" - так она называла странную постройку в дальнем конце парка,
почти полностью скрытую листвой. Вблизи хижина оказалась сложенной из старых
досок, сухого тростника, железных балок, ржавых железных листов, битых
кирпичей и кусков шифера; дверью служила тяжелая, изъеденная временем доска.
Внутри стоял запах сырого перегноя. Ни окон, ни какой-либо мебели, только
охапка сена, очевидно, заменявшая сидение. Единственным предметом обстановки
был очаг из четырех больших камней и старой трубы. Рядом лежало несколько
поленьев. Я сел на землю, прислонившись спиной к одной из стен. Хозяйка
расположилась напротив меня и принялась медленно распаковывать свои припасы.
Она была разочарована моей реакцией, моим ироническим отношением к ее
заколдованному миру.
- Вы должны кое-что узнать обо мне, Тереза, - впервые я назвал ее по
имени. - Прошлое, детство - весь этот хлам имеет для меня значение не большее,
чем окурок сигареты.
- Прошлое не играет никакой роли в вашей жизни?
- Слава Богу, никакой.
- Почему "слава Богу"?
- Я не люблю старые дома, старые сады и вообще все, что тянет назад.
- Что же вы тогда любите?
- Вопрос не в том, что люблю я, а в том, что любите вы. Вы не можете
провести всю жизнь, оставаясь тенью давно исчезнувшей девочки, посещающей дом
своих родителей. Когда-нибудь вы состаритесь. И одиночество будет плохим
помощником... Ладно, не стоит обращать на меня , внимание. Это просто моя
склонность читать морали. Не принимайте всерьез.
Рискуя сломать зуб, я укусил сэндвич.