"Игвар Андерсоон. История Швеции " - читать интересную книгу автора

на заморенных клячах; на Педера Суннанведера была напялена корона, сделанная
из соломы, а сбоку был прикреплен обломок деревянного меча; в руках у
магистра Кнута - епископский посох из бересты". Оба они были осуждены и
казнены.
Однако в это время в Далекарлии и затем в Вермланде снова начались
волнения, участники которых требовали возвращения наследников Стена Стуре.
На этот раз во главе восставших стоял человек, вошедший в шведскую историю
под именем Дальюнкера (т. е. "Далекарлийский дворянин"). Сам он выдавал себя
за сына Стена Стуре - Нильса, скончавшегося приблизительно в это время, а
Густав Ваза объявил, что самозванец - не кто иной, как батрак по имени снс.
Кто был этот мятежник в действительности - не известно, но он держал себя
очень непринужденно в высших дворянских кругах Норвегии, которые оказывали
ему поддержку. Его окружали старые друзья Стуре
Еще за десять лет до того Стен Стуре младший, борясь за те же цели, за
какие теперь боролся Густав Ваза, встретил сильное сопротивление со стороны
руководителей католической церкви. Густав Ваза встретил еще большее
сопротивление - католики действовали теперь более энергично, так как в
Швеции стало распространяться лютеранство; его проповедовала группа лиц во
главе с Олаусом Петри, получивших образование в Виттенберге. Густав Ваза
ясно понял, что существует связь между новой верой и теми государственными
идеями, которые он получил в наследство от семьи Стуре. Чтобы покончить со
сторонниками Дальюнкера и упорядочить финансовые дела государства, он должен
был иметь право распоряжаться имуществом, скопленным единственной
действительно богатой корпорацией, имевшейся в стране, - католической
церковью. К концу средневековья церковь владела 21,3 % всех земельных угодий
в Швеции, дворянство-20,7 %, корона 5,6 % и податное крестьянство 52,4 %.
Следует при этом отметить, что в Финляндии церковь и дворянство почти не
владели землей, а 96,4 % всей облагаемой податью земли принадлежало
крестьянству. Влиятельнейший деятель католической церкви в Швеции епископ
Ганс Браск из Линчепинга сначала поддерживал Густава Вазу, но вскоре
отношения между ними стали натянутыми. Король постоянно требовал у епископов
и монастырей ссуд и ставил у них на постой войска. Канцлер короля, лютеранин
Лаврентий Андреэ, угрожающе говорил, что скоро пройдет время тех, кто до сих
пор был так могуществен. И действительно, решительное время приближалось.
В самый разгар движения, поднятого Дальюнкером, в 1527 г., в Вестеросе
был созван сословный риксдаг. На заседаниях риксдага снова присутствовала
любекская делегация, которая на этот раз прибыла лишь для того, чтобы
придать вес всем требованиям короля. Король прежде всего предложил
непокорным самим вступить в переговоры с Любеком по вопросу о долгах Швеции
и посмотреть, "захочет ли Любек, чтобы ему заплатили мятежом". Затем было
зачитано предложение короля, в котором он заявлял, что выполнил все свои
обязательства по отношению к народу, но что народ не выполнил своих
обязательств по отношению к нему. Поэтому Густав Ваза высказывал желание
освободиться от бремени правления. Король уверял, что доходы государства
недостаточны для удовлетворения нужд страны. Дворянство, говорил он,
ослаблено, так как большая часть его земельных угодий перешла, либо по
завещанию, либо в качестве дара, в собственность церкви и монастырей. Чтобы
поправить свои дела, дворяне требуют от правительства новых земель.
Состояние же государственных финансов таково, что правительство не может
удовлетворить требования дворянства. Дело сословий - решать, как нужно