"Игвар Андерсоон. История Швеции " - читать интересную книгу автора

руна) расшифровывается как некая магическая формула, охраняющая честь рода и
обеспечивающая осуществление родовой мести. Некоторые зачатки примитивных
правовых норм, которые регулировали отношения между людьми и отдельными
родами, можно встретить в древнейшем юридическом фрагменте, который
сохранился в Швеции, - в так называемом "языческом законе" о правилах
ведения поединка:
"Если муж скажет бранное слово мужу: "Ты не равен мужу и не муж
сердцем", а другой скажет: "Я муж, как и ты", - эти двое должны встретиться
на перепутье трех дорог. Если придет тот, кто сказал слово, а тот, кто
услышал, не придет, то он - тот, кем его назвали, он больше не способен к
клятве и не годится в свидетели ни по делу мужчины, ни по делу женщины. Если
же, наоборот, придет тот, кто услышал, а тот, кто сказал слово, не придет,
то он три раза крикнет: "Злодей!" и сделает отметку на земле. Тогда тот, кто
сказал, - хуже него, так как он не осмеливается отстоять то, что сказал.
Теперь оба должны драться всем оружием. Если упадет тот, кто сказал слово, -
оскорбление словом хуже всего. Язык - первый убийца. Он будет лежать в
плохой земле".
Магическое значение слова, всепобеждающая сила "чести", личная
физическая сила как решающий фактор в единоборстве - все это ярко рисует
общество, в котором драматические конфликты, подобные описанному, были
обыденными явлениями. Но существовали также и правила для искупления
убийства, как свидетельствуют уже эти постановления. А одна из замечательных
рунических надписей в Эстерйетланде на камне Оклунда свидетельствует о том,
что лица, которым угрожала кровавая месть на почве родовой вражды, могли
обращаться к защите языческих святилищ. Эта руническая надпись вырезана на
горе, очевидно, вблизи древней священной рощи, и ее толкуют следующим
образом: некто по имени Гуннар бежал от преследования родственников
человека, которого он убил; ему удалось скрыться в священной роще "Ви", и
под ее защитой (здесь можно вспомнить об описании Адамом Бременский
"божественности" упсальской рощи) он добился примирения, скрепленного жрецом
этой священной рощи, Ви-Финном.
Месть - ответ и быстрый и эффективный - проводилась в жизнь отдельным
лицом при помощи рода, но и здесь уже с раннего времени было возможно
регулирующее влияние общества, создавшего специальные нормы права.
Применение этих норм было делом тинга, то есть собрания вооруженных
свободных людей; по мере надобности создавались и новые правила для "ланда"
(области) под руководством лагмана.
Даже меньшие территориальные единицы, так называемые сотни - херады,
или хундары, - которые, может быть, получили свою организационную форму
именно около этого периода, имели свои тинги. Об этих собраниях
рассказывается и в легенде об Ансгаре и в хронике Адама Бременского.
Классическое изображение подобных собраний и их лагманов дал уже
известный нам исландский скальд Снурре Стурлассон в своей новелле о лагмане
Торгни, который от имени всего народа вел процесс против короля свеев Улофа
Шетконунга. Но, как показали исследования, на самом деле эта новелла
изображает Исландию в эпоху Снурре. Все, что мы действительно знаем о тинге,
известно нам на основании предписаний областных законов, которые были
записаны позже. Но даже в этих материалах и записанных нормах права,
относящихся в основном уже к христианской эпохе, мы еще встречаем формулы
присяги, которые прямо напоминают языческие нравы, например: "Так истинно да