"Шервуд Андерсон. Из ниоткуда в ничто" - читать интересную книгу автора

на то, что, по ее представлениям, она могла услышать из уст уроженца их
города.
- Я хочу все объяснить вам, но немного погодя. Я годами ждал
возможности ближе познакомиться с вами, поговорить, и теперь мне
представился случай. Вас не было здесь пять или шесть лет, и за это время
вы стали взрослой женщиной. Видите ли, в моем желании ближе познакомиться с
вами и немного понять вас нет никакой особой личной заинтересованности, -
поспешно добавил Стонер. - Такое желание возбуждают во мне все люди. Может
быть, этим и объясняется, что я живу один, что я никогда не был женат и не
имел близких друзей. Я слишком любопытен, другим не очень приятно иметь со
мной дело.
Розалинда была поражена этой новой чертой, открывшейся ей в Стонере.
Она задумалась. Вдали по сторонам железнодорожных путей показались
городские дома. Мелвил Стонер сделал попытку идти по одному рельсу, но,
пройдя несколько шагов, потерял равновесие и вынужден был соскочить на
землю, размахивая длинными руками. Странное напряжение овладело умом и
чувствами Розалинды. Иногда Мелвил Стонер казался ей стариком, а через
мгновение он казался мальчиком, В его присутствии мозг ее, лихорадочно
работавший весь день, заработал еще лихорадочней.
Когда Стонер снова заговорил, он, по-видимому, успел забыть, что
собирался что-то объяснить.
- Мы жили бок а бок, но почти не разговаривали друг с другом, - сказал
он. - Когда я был еще молодым человеком, а вы девочкой, я часто сидел дома,
думая о вас. В сущности, мы были друзьями. Я хочу сказать, что нас занимали
одни и те же мысли.
Он стал с осуждением говорить о жизни большого города, в котором жила
Розалинда.
- Здесь скучно и бессмысленно, но в большом городе тоже много
бессмысленного, - заявил он. - Я рад, что не живу там.
В первое время после переезда в Чикаго с Розалиндой иногда происходило
нечто странное, и она пугалась. Кроме брата и его жены, она никого не знала
и подчас чувствовала себя очень одинокой. Когда ей становилось невмоготу
слушать вечно одни и те же разговоры в доме брата, она уходила на концерт
или в театр. Раза два, не имея денег на покупку билета в театр, она
набиралась храбрости и гуляла по улицам одна; она шла быстро, не глядя по
сторонам, И вот, когда она сидела в театре или гуляла по улице, случалось
нечто странное. Кто-то произносил ее имя, звал ее. Если это случалось на
концерте, она быстро оглядывалась. На всех лицах она видела то особое, не
то скучающее, не то ожидающее выражение, какое обычно видишь на лицах
людей, слушающих музыку. Во всем зале никто, казалось, не замечал ее
присутствия. На улицах или в парке призыв слышался ей, когда она бывала
совершенно одна. Он доносился как бы из воздуха, из-за дерева в парке.
А теперь, когда она шла по железнодорожным путям с Мелвилом Стонером,
призыв, казалось, исходил от него. Он шагал, погруженный, видимо, в свои
мысли, в мысли, которые он старался облечь в слова. У него были длинные
ноги, и он шел забавной, подпрыгивающей походкой. Образ большой птицы, быть
может морской птицы, занесенной бурей далеко в глубь материка, не исчезал
из головы Розалинды. Но призыв исходил не от птицеподобного лика Стонера.
Этому человеку был присущ еще другой, глубоко скрытый лик. В воображении
Розалинды теперь призыв исходил от юноши, от ясноглазого юноши, какого она