"Сергей Андреев-Кривич. Крестьянский сын Михайло Ломоносов (повесть) " - читать интересную книгу автора

тебя проведать. Что, думаю, с сыном?
- Спасибо, матушка. Знаю - всегда добра мне желаешь.
Мачеха метнула косой, недобрый взгляд.
Первая жена Василия Дорофеевича Ломоносова, мать Михайлы, умерла уже
давно. Недолог был и второй брак - умерла и вторая жена. И теперь Василий
Дорофеевич был уже в третьем браке. Ирина Семёновна, вторая мачеха Михайлы,
женщина недобрая и гневная, не любила пасынка. А как пришёл этим летом
Михайло с моря на сенокос, вроде как уж хозяином и распорядителем, мачеха и
особенно стала злобиться.
В самом деле: случись что с мужем, все достояние к Михайле перейдёт.
Он - хозяин, она - горькая вдова.
- Прежде чем сюда прийти, в твою светлицу заходила я, в ту, где думы
свои великие думаешь да книги читаешь свои новые. Не там ли ты? Нету.
Гляжу - и книг нету. Не в сундук ли ты кованый, что в углу там стоит, их
спрятал да замок пудовый навесил? К чему бы их под замок?
- Про всякий случай. Думаю: никого вдруг дома, а тут - лихой человек?
- Лихой человек на книги твои позарится? Золото, что ль?
- Не золото, а всё цена им есть. Уследит - все ушли, даже и ты,
матушка, некому постеречь, ну и... - Михайло развёл руками.
Ирина Семёновна не спешила, обдумывая ответ на Михайлину насмешку.
Значит, он узнал о тех словах, которые она на днях сказала своей подруге:
что в случае чего она просто возьмёт да и сожжёт эти дьяволовы книги. Ведь к
чему они? А к тому, что, научившись по ним, Михайло ещё крепче за отцовское
дело сумеет взяться.
- Смотри, Михайло, на смех не всегда ответом смех бывает.
- Уж кто как может.
- Узнал, стало быть. Что ж, это ты правильно: с наушниками да
соглядатаями оно способнее. Так всегда и поступай, - Ирина Семёновна пошла
прочь
"Тёмная страсть в мачехе дела себе ищет - и в чём-то найдёт?" -
вздохнув, подумал Михайло.

Когда уже упали поздние июльские сумерки, Михайло достал из кованного
железом и закрытого на крепкий замок сундучка книгу и зажёг свечи.


[Image003]


Он раскрыл её на той странице, где были напечатаны слова, над которыми
он так часто задумывался.
"И от твари творец познаваем", - прочитал он будто и незаметно между
другими втеснившиеся в ровную строку слова. Они были помещены в самом конце
предисловия, в котором объяснялось, для чего книга назначена. Теперь он их
хорошо понимает. Но не так-то легко это далось.
Эту книгу, что сейчас лежит перед ним, он достал в начале прошлого
года, уже после того, как порвал с раскольниками.
Вслед отцу и деду, известным холмогорским книжникам, таким же книжным
человеком сделался и Василий Христофорович Дудин. К нему-то, в недалеко от
Мишанинской стоявшую Луховскую, и зашёл однажды Михайле уже после того, что