"Анатолий Андреев. Давление зла" - читать интересную книгу автора

копешками сена. Поодаль вилась цепочка кустов - ручеек или речка. Еще дальше
вздымался холм, поросший ельником. "Ну вот, - подумал Федор, - у ручья
передохну, схожу еще на холм, рыжиков поищу, и обратно...".
До речушки оказалось дальше, чем показалось вначале. На Федора
навалилась тупая тяжесть - вдруг, враз. С трудом добрел он до берега и
опустился на траву. У ног хлопотливо переливали из пустого в порожнее
маленькие упругие струйки. Они отчетливо выделялись в общей массе воды, то
образуя маленький водоворотик, то журча чуть слышно, то закружив сухой
стебель травы и потянув его против течения. Речка оказалась небольшой, чуть
больше трех шагов шириной, но глубокой. Федор затруднился бы объяснить, как
он чувствует глубину. Просто смотрел в воду и видел: по пояс, а вон там - и
по шейку будет...
Смолк звук шагов, не шелестела трава, не слышно стало собственного
натруженного дыхания - и словно проснулись вдруг, запели наперебой
кузнечики. Острый запах сырости и травы повис над рекой. Федор сделал над
собой усилие, освобождаясь от дремотного, расслабленного состояния и ощутил,
что усталость прошла, исчезла. Он потянулся, уселся поудобнее и закурил. Дым
тянуло понизу, запутывало в траве. Федор глянул на солнце, потом, проверяя,
на часы и решил - не стоит лезть на бугор. Грибов все равно нет, а время к
вечеру. Пока до деревни дойдешь, да пока устроишься... Он докурил, бросил
окурок в воду и решительно поднялся.
Возвращался он другой дорогой - вдоль речки, окраиной ячменного поля,
через овраг, заросший ельником. Он не спешил, солнце стояло еще высоко,
когда он вышел на поляну, мыском протянувшуюся меж двух оврагов. Почему-то
она осталась нераспаханной, поле кончалось в сотне метров сзади. Почва
заметно пошла под уклон. Федор оглянулся - ячменное поле было вверху, а
поляна все так же убегала вниз. Повеяло вдруг холодком, хотя солнце светило
по-прежнему, и по-прежнему не чувствовалось ни ветерка. Он продолжал
спускаться. Стало вдруг темнее, словно солнечный свет процеживался сквозь
светофильтр. Федор помнил - такое ощущение у него было во время солнечного
затмения. Он прозевал начало и спохватился лишь, когда вот так же потемнело.
Это было странно - солнечный свет не поглощался облаками, его не смягчали,
рассеивая и ослабляя, водяные пары. Его просто стало МЕНЬШЕ. Федор заметил
неладное, еще не сообразив, в чем дело. Подсказало закопченое стекло - луна
отгрызла от солнечного диска заметную краюшку. Федор на всю жизнь запомнил
те свои мальчишеские ощущения и сейчас непроизвольно глянул вверх, на
солнце. Облаков вокруг солнечного диска не было. Это ясно было и так - глаз
умеет отличать смягченный облаками свет, - и Федор посмотрел лишь для того,
чтобы унять безотчетную тревогу. Тут же, осознав это, он устыдился и
двинулся вперед. С каждым шагом окаймлявшие с двух сторон поляну ели
становились выше, и ощутимее сделалась сырая промозглая сырость. "Из оврага
несет влагой, - подумал Федор, - наверное, родничок...". Тишина вокруг стала
давящей, так что Федор, наконец, заметил ее, но продолжал идти вперед.
А ели уже закрывали собой все небо, оставляя нетронутым лишь клочок
его, в самом зените. Поляна сужалась. В какой-то момент вдруг оказалось, что
Федор стоит на круглой площадке, окруженной лесом. Прогал, через который он
сюда вошел, остался выше и сзади. Он замыкал котловину, с трех сторон
окруженную ельником, а с четвертой - травянистым откосом. Холод становился
нестерпимым, и Федор в недоумении присмотрелся к траве под ногами - если не
сейчас, то ночами она должна была оказаться побитой инеем. Но ничуть не