"А.Андреев. Этнография" - читать интересную книгу автора

Если уж продолжать разговор на языке сказки, то завести себе толкового
толковина - это лучший способ не стать Царем и не достичь Большой мечты. Как
вы помните, именно простодушие позволяет младшему брату достигать престола,
а умные старшие братья так и остаются посредственностями. Хотя для жизни
мелкой бытовой толковин - вешь очень удобная. Человека с хорошим толковином
можно назвать Хитрилой. Вообще-то толковин делает человека маленьким,
опущенным, потому что он не дает ему стать ни большим, ни просто самим
собой. Ведь маленький человек всю жизнь занят лишь тем, как его оценивают
другие. Иными словами, он вынужден всю свою силу потратить на службу
общественному мнению.
Мне показал моего толковина Степаныч. В приезд примерно
третий-четвертый. Он решил обучать меня Темной. То есть работе вслепую, а
значит, открытию видения. Изрядно исполосовал мне спину розгой, но у меня
ничего не получалось. Так мы промучались целый день. Вечером он сказал:
- Сегодня еще не Темная. Я тебя другому учил.
- Чему? - спросил я.
- Сегодня искренности, - ответил он и замолчал.
Я понял, что нужно задавать вопросы и стал спрашивать, что это значит и
где тут искренность.
- А вот думай, - ответил он. - Ты не искренний. Нет искренности, нет
видения. Ложись спать и думай. Сам думай. Завтра утром скажешь, что нашел.
Учись прямо говорить, чего хочешь.
Я думал, думал и ничего не надумал, потому что быстро уснул. Но утром
еще в дреме меня озарила мысль. Я понял, что я действительно кое-чего хочу,
но не могу это сказать. Так не могу, что даже думать об этом неловко. В
итоге, конечно, я весь закрыт от искренности.
Дело в том, что все эти несколько своих приездов я обращался к
Степанычу на "вы". Как принято, по моим понятиям, обращаться к учителю. А
весь его внешний вид был такой, что хотелось обращаться на "ты", но по
отчеству, как в тех краях обращаются к старикам.
И вот я встал. Степаныч сидел за столом и смотрел на меня. Я умылся, а
сам все думал об этой находке. Честно признаюсь, это "вы" было для меня
жутким препятствием и чем ближе я подходил к тому, чтобы сесть за стол и
рассказать Степанычу о своем желании обращаться к нему на "ты", тем мне
становилось страшнее, и в то же время я все яснее чувствовал, как мое
скрытое желание и вежливость не совпадают. А значит, я действительно
неискренен. Хуже того, теперь, когда я дал имя своей болезни, она стала
настолько невыносима, что я точно знал, что ни о какой работе с открытием
видения не может быть и речи. Я ее даже ощущал каким-то видом боли.
Я сел за стол напротив Степаныча и стал собираться с духом предложить
старому и очень уважаемому человеку позволить называть себя на "ты". Я не
знаю, как передать свои чувства. Сейчас это все кажется мне пустым, сейчас я
бы исходил исключительно из того, что это значит для него, но тогда...
Думаю, у каждого было что-то подобное.
- Ну? - подтолкнул меня Степаныч.
Я понял, что молчать дальше будет просто постыдно и сказал:
- Нашел. Все так, насчет искренности... - и дальше у меня родилась
любопытная фраза. Поскольку я не мог сказать ему "ты", "тебя", а "вы", "вас"
выглядело бы теперь фальшиво, я сказал, отведя глаза. - Мне очень хочется
называть Степаныча на ты...