"Иво Андрич. Мост на Дрине " - читать интересную книгу автора

пятнадцать лет с тех пор, как он возвысился и выдвинулся и визирь стал
поручать ему большие и важные дела. Кому это под силу вынести? И можно ли
при этом спать и быть спокойным? Несмотря на промозглую и влажную осеннюю
ночь, Абид-ага открыл окно и устремил взгляд в темноту: ему казалось, что он
задыхается в закрытом помещении. Вдруг он заметил, что на берегу и на
строительных лесах тут и там зажигаются и движутся огни. Увидев, что их
становится все больше, и подумав, что случилось что-то необычное, он оделся
и разбудил слугу. Так он очутился перед освещенным сараем как раз в тот
момент, когда Плевляк не мог больше придумать, как бы еще выругаться, какое
бы распоряжение отдать и вообще что делать и чем занять время.
Внезапное появление Абид-аги повергло его в полную растерянность. Так
страстно жаждал он этой минуты, и вот теперь, когда она настала, Плевляк не
сумел ее использовать, как хотел. Он заикался от волнения и позабыл про
связанного крестьянина. Абид-ага лишь презрительно поглядел поверх его
макушки и сам направился к пленнику.
В хлеву развели ярко полыхавший костер, так что теперь свет доходил до
самых отдаленных уголков, а стражники все продолжали подбрасывать новые
поленья.

Абид-ага стоял перед привязанным крестьянином, который был намного ниже
его. Он был задумчив и спокоен. Все ждали его слова, он же тем временем
думал: вот с кем я должен иметь дело, с кем бороться, вот от кого зависит
мое положение и моя судьба, от этого презренного и слабоумного потурченца
Плевляка и необъяснимой тупой и упорной злобы этой христианской гниды. Потом
он вздрогнул и, сбросив с себя оцепенение, стал отдавать приказания и
допрашивать крестьянина.

Сарай битком набили стражники, снаружи слышались голоса разбуженных
надсмотрщиков и рабочих. Абид-ага допрашивал крестьянина через Плевляка.
Радисав сначала утверждал, что он и еще один парень решили бежать и для
этого сбили маленький плот и пустили его вниз по реке. Когда ему доказали
очевидную нелепость его утверждения, ибо впотьмах никто не пойдет по бурной
реке, полной водоворотов, скал и отмелей, и тем более, решив бежать, никто
не станет взбираться на леса и портить сделанное, он замолчал и только хмуро
бросил:
- Ваша власть, что хотите, то и делайте.
- Вот увидишь сейчас, что мы хотим, - живо откликнулся Абид-ага.
Стражники отвязали цепи и оголили крестьянину грудь. Цепи бросили в
пылающий костер и стали ждать. От закопченных цепей руки у стражников
сделались черные и повсюду - и на них самих, и на полураздетом пленнике -
остались темные следы. Когда цепи накалились почти добела, к костру подошел
цыган Мерджан и длинными клещами взял их за один конец, в то время как один
из стражников такими же клещами придерживал второй конец.
Плевляк переводил слова Абид-аги.
- А ну, говори теперь чистую правду!
- Чего мне вам говорить: вы все можете, вы и знать все должны.
Двое державших цепи поднесли их к крестьянину и опоясали ими его
широкую косматую грудь. Опаленные волосы зашипели. Губы крестьянина свела
судорога, на шее вздулись жилы, ребра выскалились, мышцы живота напряглись и
задвигались, как при рвоте. Крестьянин стонал от боли и натягивал