"Иво Андрич. Времена Аники" - читать интересную книгу автора

- Не дадим!
Братья Лимичи, самые известные среди лештан скандалисты, распоясанные,
скрипя зубами и изрыгая пену, размахивали ножами и клялись без всякой на то
нужды:
- Я за тебя, брат, постою...
Темнота сгустилась. Только что из Вышеграда прибыл Якша, весь день
боровшийся с собой и уже под вечер, не в силах с собой совладать, выехавший
в Добрун. Люди держались вблизи навесов или у костров, горящих на лугу, и
лишь упившиеся в доску расползались в стороны и там, у заборов во мраке,
блевали, стонали и сами с собой разговаривали. У крыльца протопопского дома
по-прежнему давка и гвалт, в котором ничего не разобрать. В дверях стоял сам
протопоп, черный и бледный в свете лучины, которую держал кто-то в прихожей
за его спиной. Он порывался говорить, стараясь высвободиться из рук крепко
державших его старейшин, но в гомоне и криках и сам не в состоянии был
расслышать своих слов. На лице его не было и следа растерянности или боязни,
лишь гневное изумление перед тем, что происходит на его глазах. Все это
время он тщетно старался что-то сказать или дорваться самому до одного из
пьяных буянов. Но вдруг, сделав отчаянный рывок, застыл на пороге,
пораженный видом центрального, ярко освещенного навеса. В красных отблесках
костра перед ним предстало строгое и гордое лицо Аники с Еленкой и Якшей,
который как раз устремился к ней, протягивая руки жестом страстной и рабской
мольбы, столь непереносимо унизительной для родительских глаз.
Растолкав стоящих за своей спиной, протопоп бросился назад, в темноту
неосвещенных комнат. Протопопша, дрожавшая и плакавшая на галерее, бия себя
в голову от позора и неделимой любви и жалости к ним обоим, побежала за
мужем вместе с женщинами, бывшими около нее. За ними кинулся кое-кто из
мужчин, родных и старейшин, тогда как другие остались сдерживать напор толпы
на крыльцо. Протопопа захватили в тот момент, когда он впотьмах срывал со
стены длинное ружье. Его настигли у окна, смотревшего на ярко освещенный
навес с теснившейся вокруг него толпой, Якшей, согнутым в просительной позе,
и с неподвижностью изваяния застывшей в центре всей этой картины Аникой.
Мужчины схватили протопопа за пояс, а протопопша повисла у него на ружье. Он
отбивался молча, но яростно. Преодолевая сопротивление старика, мужчины
приговаривали, задыхаясь:
- Отец протопоп! Батюшка! Опомнись! Протопопша верещала сиплым и тихим,
но устрашающим голосом:
- Нет, заклинаю тебя всей нашей жизнью и любовью! Не-е-ет!
Постепенно протопопа увлекли в дальний темный угол комнаты, откуда не
был виден церковный двор. Тут наконец склонился грозно вскинутый ствол его
ружья, но вместе с ним рухнула на пол и протопопша. Кто-то кинулся приводить
в сознание бесчувственную женщину, другие потащили протопопа в комнату,
выходившую окнами в противоположную сторону.
Гомон и суматоха во дворе постепенно утихали. Быстро позабыв, как и
положено пьяницам, первоначальную причину своего возмущения, гуляки, в
поисках нового повода для свары, лезли с объяснениями друг к другу и к
родичам, а те грузили их, словно мешки, на коней или под руки уводили вниз
по дороге. Только отдельные безумцы еще торчали у навеса, с отблесками
пламени на потных пьяных лицах, и, мигая, глазели на Анику. Но и Аника
собиралась уже в обратный путь. Она решительно отвергла предложение Якши
проводить их до Вышеграда. В беспомощном смущении он горько сетовал: