"Иво Андрич. Проклятый двор" - читать интересную книгу автора

Караджоз - смотритель своенравный, самовластный и со странностями, но
отлично понимали, как нелегко найти человека, который возился бы день и ночь
с ворами, бродягами и выродками, держал бы их в повиновении и сохранял в
Проклятом дворе относительный порядок.
Таким образом, Караджоз и дальше оставался на посту и управлял тюрьмой
по своему усмотрению.
И все находили, что это самое естественное решение. Все, включая и
обитателей Проклятого двора. Для заключенных Караджоз был предметом
постоянных разговоров, сплетен, насмешек, брани, ненависти, случались и
попытки физической расправы. (Грязно обругать при каждом удобном случае
Караджозову дочку было давнишним и установившимся обычаем во Дворе.)
Арестанты, словно завороженные, не спускали с него глаз и по-своему
толковали каждый его шаг, взгляд и слово; они перед ним трепетали и
старались избегать встреч с ним. Но те же люди говорили о нем с невольным
восхищением и пересказывали друг другу его подвиги. Они привыкли к нему,
можно сказать - сроднились с Караджозом. Ругали его, но так, как ругают свою
распроклятую жизнь-злодейку. Он уже был частью их удела. В непреходящем
страхе и ненависти они слились с ним воедино, и жизнь без него им трудно
было себе представить. Если уж должен существовать Проклятый двор, так пусть
его смотрителем будет Караджоз - такой, какой он есть. Методы его управления
чудовищны, порой зловещи, но в них всегда скрывается неизвестность, а
значит - возможность неожиданного поворота и к худшему, и к лучшему, как в
лотерее. Поэтому и тюрьму, и самого Караджоза им становится легче
переносить, ибо арестанты любят азартную игру и боятся определенности,
которая никогда не сулит им ничего хорошего. Столичный мир порока и
преступлений считал Караджоза своим человеком; он был для них "боровом",
"клопом-кровопийцей", "сукой и сукиным сыном", но своим.
Таков Латиф-ага, по прозвищу Караджоз. Лучше, однако, сказать, что
таким он был, ибо в последние годы он сильно постарел и отяжелел и рвения в
нем поубавилось, словно он устал поражать и устрашать Двор своими
фантазиями, трюками, остроумными и своенравными выходками и соломоновыми
решениями. Теперь он больше времени проводит "за оврагом", на чистом и
красивом склоне холма - в своем красивом доме, в котором успел переженить
сыновей и повыдавать замуж дочерей.
Только изредка просыпается в нем старый Караджоз, и перед изумленным,
дрожащим в суеверном страхе Двором он снова совершает один из своих великих
подвигов, как десять - пятнадцать лет тому назад.
Со странным чувством недоумения и раздражения, которое спустя столько
лет ощущалось в его тоне и в словах, фра Петар подробно рассказывал, как
этот "матерый злодей" у всех на глазах вытягивал признание у армян,
арестованных по делу о хищениях на государственном монетном дворе.
На монетном дворе стал исчезать драгоценный металл. В конце концов дело
дошло до самого султана, и тот, разгневавшись, пригрозил жестоко наказать
высших чиновников, если хищения не прекратятся, а виновные не будут найдены
и ущерб государственной казне не будет возмещен. Перепуганные власти
арестовали нескольких непосредственных виновников, работавших на монетном
дворе, а чуть позже - богатую и многочисленную семью армянских торговцев:
ниточки следствия привели в их лавки. Восьмерых мужчин из этой семьи
доставили в Проклятый двор. Здесь эти смуглые, дородные купцы устроили свою
жизнь так, как при любых обстоятельствах могут и умеют ее устраивать богачи.