"Алексей Андреев. Магия и культура в науке управления" - читать интересную книгу автора

Брань - это не ругань, это война. Матерная брань - это война Разума с
Дураком. Можно сказать, что это заклятия на изгнания из нас Глупости. Смех и
Матерная брань - два обязательных спутника Разума. Два волка, бегущие у ног
этого Бога, или два ворона, сидящие на его плечах. Но об этом в другой раз.
Итак, Образ вещи может быть очень сложным, требующим действительного
обсуждения в деталях. Но это значит, что его творят во время обсуждения. Мы
как бы договариваемся во время любого бытового общения о том, какими должны
быть образы тех или иных вещей. На это уходит значительная часть нашей''
жизни. По сути, именно заключение этих договоров и есть образование или
обретение культуры. Культура - это договоры о том, какие образы должны
соответствовать именам. Именам вещей или. именам действий.
Когда мы договариваемся об Образе действия, мы действительно должны
собрать воедино множество образов простейших взаимодействий или
взаимоотношений, чтобы из них и с их помощью собрать Образ той вещи, о
которой мечтали. Например, образ Рая, или своего Предприятия. И получается,
что в основе всего искусства договариваться лежат простейшие образы - или
образы вещей, как мы их создали во время самых ранних столкновений с этими
вещами, или же образы взаимодействий с вещами. Назывались у мазыков такие
образы Истотами. Истота если обратиться к Далю - это истина. Истотное -
истинное. Самая основа Разума состоит из Истот, которые складываются в Образ
мира. Именно он подсознательно считается нами истинным или Образом истинного
мира. Все остальное ощущается ложью, а неспособность отличать ложное от
истотного - глупостью. Отсюда и рождается у Тютчева:
Мысль изреченная есть ложь... Образ, обретший слово...
И тут пример из Ончукова нам очень полезен. Одна и та же вещь, имеющая
одинаковый образ у представителей двух обществ или двух культур, может иметь
разные имена. Следовательно, разные имена, то есть разные слова, могут
вызывать у членов разных сообществ разные образы. И чем проще этот образ,
чем чаще встречается в обыденной жизни соответствующая ему вещь, | см вернее
один человек будет считать другого дураком, если тот не понимает имени этой
вещи. Точнее, узнает под этим именем другой образ. Глупость - это
неспособность понимать простейшие вещи! Но как неоднозначно все это с точки
зрения прикладного психолога!
Но этим сложности не исчерпываются. Если некая вещь на )гой планете
существует в своем определенном виде, то человеческое сознание может сделать
с этой вещи образ предельной точности. А может и не сделать. Стоит вспомнить
суфийскую притчу о трех мудрецах, в темноте исследующих слона. Для одного
слон оказывается шлангом, для другого - столбом, а для третьего - веревкой.
Значит, мы вполне можем налететь на то, что не понимаем друг друга или не
можем работать вместе, если даже говорим об одном и том же.
Но настоящие сложности начинаются после того, как мы договорились о
вещах или именах и уверенно знаем, что видим одинаковые образы. Теперь можно
бы и действовать, но у каждого свои образы взаимодействия с этими вещами. И
когда мне кто-нибудь предложит свистнуть тебе в ухо, я еще очень и очень
подумаю, чем это для меня обернется. Почему? А потому что культура, в
которой я рос, позволяет предположить, что "свистнуть в ухо" - это значит,
издать громкий, пронзительный звук. Но вдруг мое предположение неверно и от
меня ожидается что-то другое?
И культура играет свои шутки с образами простейших взаимодействий. Но
еще страшнее то, что сами взаимодействия у каждого записаны по-разному. Если