"Алексей Андреев. Магия и культура в науке управления" - читать интересную книгу автора

И вот тут мы можем вернуться к Леви-Строссу. Говоря о том, что в
гуманитарных науках эксперимент невозможен, он должен был сделать оговорку:
в гуманитарных науках невозможен естественнонаучный эксперимент! Так это и
не вопрос. Потребность в обладании естественнонаучной защищенностью
гуманитарные науки начали испытывать только в этом веке, когда
почувствовали, что естественники выше ценятся в современном обществе. И это
было крутейшей методической ловушкой.
Поскольку они были озабочены тем, чтобы жить не хуже
естественнонаучного сообщества, то, естественно, и не могли озаботиться
собственно научными целями, то есть выработкой собственной методологической
базой "гуманитарного" научного опыта. Опыта, здесь понимаемого ближе к тому
исходному значению
21 Там же. - С. 285.
слова "эксперимент", из которого родилось естественнонаучное понимание
этого слова. И это, безусловно, предопределило определенное отставание
гуманитарных наук в XX веке не столько от естественных, сколько, на мой
взгляд, от самих себя. То есть от того, чем бы они могли быть. Кризис
современной психологии тому подтверждение.
А между тем в работах того же Леви-Стросса есть полноценнейший ответ на
старое методическое требование Бэкона определиться с намерением или
вопросом: "Зачем?", прежде чем приступать к опытам. В докладе "Руссо - отец
антропологии", посвященном памяти Жан-Жака Руссо и прочитанном в 1963 году,
Стросс писал:
"Руссо был не только предтечей антропологии, но и ее основоположником.
Во-первых, он дал ей практическую основу, свое "Рассуждение о происхождении
и основаниях неравенства между людьми", в котором поставил проблему
взаимоотношений между природой и цивилизацией и которое можно считать первым
научным исследованием по общей антропологии; во-вторых, он дал ей
теоретическое обоснование, замечательно ясно и лаконично указав на
самостоятельные задачи антропологии, отличные от задач истории и этики:
"Когда хочешь изучать людей, надобно смотреть вокруг себя, но чтобы изучить
человека, надо научиться смотреть вдаль; чтобы обнаружить свойства, надо
сперва наблюдать различия" ("Опыт о происхождении языков", глава VIII).
Этот впервые установленный Руссо методологический закон, положивший
начало антропологии, помогает преодолеть то, что на первый взгляд можно
счесть двойным парадоксом: Руссо, предлагая изучать людей самых далеких,
занимался главным образом изучением одного самого близкого ему человека -
самого себя; через все его творчество последовательно проходит желание
отождествить себя с другим при упорном отказе от отождествления с самим
собой.
Эти два кажущихся противоречия, составляющие, в сущности, две стороны
одной медали, и являются той трудностью, которую каждый антрополог рано или
поздно должен преодолеть в своей работе. "...·
Когда антрополог приступает к своим исследованиям, он всякий раз
попадает в мир, где все ему чуждо и часто враждебно.
Он оказывается в одиночестве, и лишь его внутреннее "я" способно
поддержать его и дать ему силы устоять и продолжать работу. В условиях
физического и морального изнурения, вызванного усталостью, голодом,
неудобствами, нарушением установившихся привычек, неожиданно возникающими
предрассудками, о которых антрополог и не подозревал, - в этом трудном