"Алексей Андреев. Среднерусские истории" - читать интересную книгу автора

До темноты еще было далеко, но старухи поднялись, и хозяева возражать
не стали. Галина только бросилась на кухню собрать в дорогу еды, от которой
гостьи долго отнекивались и лишь в последний момент, когда уже сидели в
машине, глядя на совершенно расстроенное Галинино лицо, все же взяли.
Точнее, взяла Надежда, а Мария кивнула, согласившись...
У автостанции Лопухов еще раз попытался дать им денег - на автобус и
вообще, - но тут подруги были непреклонны: даже Надежда мягко, однако
настойчиво отвела его руку, когда он хотел запихнуть несколько купюр в ее
котомку.
- Ну не надо, - с укором сказала она, - мы все равно не возьмем...
Старухи уже волочились гуськом по обочине, а Лопухов все стоял с
протянутыми деньгами и смотрел им вслед. Потом вдруг сорвался с места и
догнал.
- Подождите! - Он хотел обнять Надежду на прощание, но не решился и
только протянул руку. Уже пустую. - Прощайте. - Замялся, не зная, чего бы
пожелать, что не прозвучало бы фальшиво и нелепо, и тут вспомнил из
детства - бабушкино: - Храни вас Господь!
- Зачем? - грустно усмехнулась Надежда и ответно вложила свою
ладошку. - Если моих не сохранил... Детишки-то у вас есть? Чего-то не
видели.
- Есть, дочь. - Лопухов сглотнул в горле ком и хрипло добавил, сам
ежась от такого совпадения: - Девятый окончила.
Старуха вздрогнула и на секунду зажмурилась.
- На юге отдыхает... - Он чуть не добавил "у бабушки" - в последний
момент осекся.
Однако Надежда и так это поняла.
- Берегите ее. - Сжала его ладонь, глянула глаза в глаза долгим
взглядом, отвернулась и медленно-медленно, словно ноша ее стала еще тяжелее,
пошла.
Марии он руки не протягивал - уверен был, что она своей не подаст, -
только наклонил голову, одновременно прощаясь и винясь - нет, не за утреннее
происшествие, за все. И вдруг ощутил легкое прикосновение к волосам...
понял, что прощен... и от этого на душе у него стало еще гаже... Когда он
поднял голову, Мария уже уходила... Вот догнала подругу, вот обошла ее и
заковыляла впереди...

На работу Лопухов уже не поехал - вернулся обратно. Поставил машину,
закрыл ворота, направился было к крыльцу, однако заходить не стал - так и
остался стоять во дворе. Выглядывала жена, звала, потом подошла, молча
потопталась рядом и, вздохнув, возвратилась в дом. А Лопухов все вспоминал
истории старух, жуткие и при этом обыденные, представлял, как они упрямо
волокутся сейчас в пыли вдоль трассы, как их сносят к кювету удары воздуха
от пролетающих мимо фур, и думал, какую все-таки удивительно подлую жизнь мы
себе сами устроили. Подлее некуда. Никакому врагу до такого не додуматься. А
мы вот додумались. И сделали. "А может, - вдруг пришло ему в голову, - мы
оттого и не боялись никогда врагов, оттого их всегда и прогоняли, что сами
себе враги куда большие? И никому нас в этом не переплюнуть?" И еще он
думал, что добром все это не закончится. Уже за одно то, что струсили и
смолчали, когда стариков, все здесь создавших, как ненужный, отживший хлам
вышвырнули с ничтожными пенсиями на помойку, все будут наказаны. Рано или