"Владимир Андреев. Моря и годы (Рассказы о былом) " - читать интересную книгу автора

- Навались! - то и дело покрикивал наш старшина Громов, а подросту
Галчонок, самый левофланговый на курсе, даже в зимнее время необычайно
смуглый, с глазищами точь-в-точь как у настоящего галчонка...
Но и без команды мы наваливались так, что затылками доставали до колен
сзади сидящих гребцов, и баржа стремительно неслась вперед. Форштевень
разрезал воду, и она пенилась белым кружевом.
Занятия греблей закаляли нас физически, вырабатывали большую
выносливость, приучали к коллективному труду, к работе на воде при всякой
погоде.
Как мы ни старались, а во время учений на Петергофском рейде то и дело
через мегафон раздавался голос Суйковского:
- На барже, плохо! До вешки и обратно!
Легко сказать "до вешки и обратно". Это значит под веслами пройти еще
более трех миль! Руки и так гудят, стали чугунными, но... "Навались!"
покрикивает старшина шлюпки.
Это "до вешки и обратно" повторялось до тех пор, пока крылья весел не
начинали взмахивать безукоризненно, лопасти - проходить над водой идеально
параллельно, а наша баржа - идти со скоростью, намеченной неумолимым
бородачом Суйковским.
Когда-то Суйковский был старшим офицером крейсера "Рюрик". Не одно
"морское" словечко прошептали мы в душе по его адресу. Зато позже... Но об
этом и расскажем немного позже!
После тяжелого дня мы любили вечером собраться на баке "Воина", чтобы
попеть и сплясать. Благодаря стараниям Саши Сигачева, нашего общего любимца
и неизменного "капель-дудкина", пели неплохо. Одна песня сменяла другую. Под
"Калинку", как правило, пускались в пляс. Хорош в танце был Поленичко! А
неистощимый на выдумки весельчак и балагур Коля Богданов всегда рассказывал
что-нибудь смешное, умел изобразить в лицах какой-нибудь забавный эпизод.
Никогда не унывающий парень, добрый товарищ, он умел поднять настроение
друзей...
Наша летняя практика проходила между Петергофом - Ораниенбаумом и
Кронштадтом. Дальше Большого Кронштадтского рейда не ходили, а о том, чтобы
подняться на боевой корабль, могли только мечтать. Любовались линкором,
крейсером и миноносцами лишь изредка, когда выпадало счастье побывать в
Кронштадте.
Какое оно там, за Толбухиным маяком, море в Финском заливе? Что за
неведомые острова рассыпались по его глади? Каков Гогланд - остров
разбойников? Каково оно само, Балтийское море? Вот бы все узнать, увидеть...
Об этом романтически мечталось в ночной тиши училища и, конечно, в
удивительные, чарующие своей красотой ночи на Петергофском рейде.
Однажды в июне, вскоре после начала шлюпочного учения, на "Воине"
взвился сигнал: "Шлюпкам немедленно возвратиться на корабль!" Каждая шлюпка
подняла флажок: "Ясно вижу!", и все направились к кораблю.
Погода - почти штиль. Почему же возвращают шлюпки?.. Подошли к борту
"Воина". Команда: "Все на подъем шлюпок!" Дружно взяв тросы талей на руки,
притопывая в такт боцманской дудке, поочередно, за исключением рабочего
барказа и вельбота, подняли гребные суда. Собрались в кубрике. Пришел наш
"батя" - начальник курса А. П. Луковников и объявил, что весь третий курс
отправляется на учебном судне "Комсомолец" в заграничный поход...
Известие ошеломляющее! Грянуло дружное "ур-ра-а!". Все обступили