"Владимир Андреев. Моря и годы (Рассказы о былом) " - читать интересную книгу автора

гауптвахта или наряды вне очереди гальюны чистить! Вот когда тебе твои
товарищи прямо в лицо говорят, кто ты есть, вот уж тут со стыда не знаешь,
куда себя деть, от пола глаз не поднимешь. И ведь дело в том, что если к
словам товарищей не прислушаешься, не исправишься - значит, в нашем
комсомольском коллективе места тебе не будет!
Те, кто выдерживал разговор начистоту и после не озлоблялся, не
замыкался, того коллектив принимал, тот, как показала жизнь, и становился
настоящим моряком.
Традиции морского братства тысячи раз нас выручали как в предвоенные,
так и особенно в военные годы.
Нам, старшему поколению моряков, радостно сознавать и видеть, что
славные традиции живы на флоте, что их чтут, ценят, хранят...
И вот сейчас (по прошествии стольких лет!), живя в Москве, по флоту и
морю скучаю сильно... Такое, видно, бывает у всех старых моряков, у кого
жизнь прошла в учениях и морских походах. Сколько их было? За сорок шесть
лет флотской службы, наверное, несколько сот. Но тот, первый,
сорокасемидневный, по-особому памятен - тогда мы принимали морское крещение.
После сдачи экзаменов наш выпускной курс Военно-морского
подготовительного училища летом двадцать четвертого года отправился на
летнюю морскую практику.
Мы чистили, драили старинный учебный корабль "Воин", стоявший на якорях
на Петергофском рейде против дворца и Гребной гавани.
Правда, его машины бездействовали: все средства вкладывались на
восстановление боевых кораблей, и до нашего древнего "Воина", некогда
имевшего и парусное оснащение, руки не доходили. Зато было над чем
пофилософствовать, когда тебе давали скребки, молотки, стальные щетки,
чтобы, действуя ими с усердием и в поте лица, каждое звено проржавевшей
якорной цепи очистить, по выражению боцмана, плававшего на этом корабле еще
в эпоху паруса, до блеска, как "чертов глаз"...
К жизни в корабельных условиях мы привыкли быстро. Морская практика
помимо восстановительных работ, плетения кранцев, от игрушечных до
многопудовых, простых и шпигованных дорожек и матов, несения вахты,
авральной и повседневной уборки, а также непременной чистки картофеля
главным образом проходила в постоянных тренировках, многомильных прогонах
под веслами на шлюпках и хождении под парусами.
Преподаватели, морского дела Суйковский и Ганенфельд сумели привить нам
любовь к шлюпке - в двадцатые да и тридцатые годы основному транспортному
средству на каждом военном корабле. Любили мы в свежий ветер ходить под
парусами на шестерке под командованием Ганенфельда! У него научились
управлению шлюпкой, стали даже призерами в парусных гонках.
Очень нравилось нам ходить на гребной барже, которая была чем-то
средним между гребным катером (14 весел) и барказом (18 весел). Она
отличалась чрезвычайно стройной формой и легким ходом. Сама собой
образовалась команда (старшина-рулевой, 16 гребцов и крючковой) из любителей
гребли. Порою, забрав часть любительского оркестра (в его составе играли
ныне здравствующие контр-адмирал Б. В. Каратаев и контр-адмирал-инженер Г.
Ф. Болотов), отправлялись по Фонтанке, Неве, Невке на прогулку на острова...
Гребли мощно и красиво. Оркестр, хоть и жиденький, играл изо всех сил.
На набережных останавливались прохожие (конечно, больше всего девушки),
махали нам руками.