"Ираклий Андронников. Избранные произведения в двух томах (том 2)" - читать интересную книгу автора

И там он рассказал эту историю за ночь раз десять, каждый раз прибавляя к
ней множество новых подробностей. Я задыхался от смеха. Валялся на диване в
изнеможении. Но к утру какая-то муть стала оседать в голове, я начал
смекать, что мне-то особенно радоваться нечему, что это произошло со мной и,
вероятно, отразится на всей моей жизни, повернет ее ход и мне уже не иметь
дела с музыкой (как потом и случилось!). Наверно, к утру лицо мое уже ничего
не могло выражать, кроме тупого отчаяния. Но туловище все еще продолжало
колыхаться от смеха.
...

Проснулся я дома, у себя на диване. В комнате было светло.
Услышав в соседней чьи-то шаги, я позвал:
- Ма-ать!
Мать вошла. Я сказал:
- Дело в том, что я вчера провалился. И у меня просьба: на эту тему,
если можно, не разговаривать со мной. Мать спокойно ответила:
- Может быть, ты и провалился,- этого я не знаю,- только уж это было не
вчера, а позавчера...
- Почему же позавчера?
- Потому что ты домой пришел очень поздно, тебя целый день вчера
будили, спрашивали, когда и куда тебе надо идти. Ты говорил, что тебе больше
никуда никогда ходить не придется. Просил оставить тебя в покое...
Я подпер голову кулаком, перевел взгляд на ковер... Раскисшие,
разлезшиеся, серо-белые, с мышиными хвостиками вместо шнурков, стояли возле
дивана бывшие лакированные ботинки Антона Шварца!... Но мысль о том, что
Шварц вчера выступал босой, привела меня в такое отчаяние, что я заплакал.
Мать спросила:
- Неужели ты думаешь помочь делу тем, что будешь лежать в постели и
плакать? Я прохрипел:
- Да вовсе я не от этого плачу!... Мне... Шварца жалко! А на другой
день меня с шумом уволили из филармонии. Но - странное дело! - с тех пор я
никогда уже так не боялся. И впоследствии почти полностью преодолел страх.

ПЕРВОЕ ИСПОЛНЕНИЕ НА ЭСТРАДЕ

"ПЕРВОГО РАЗА НА ЭСТРАДЕ"

Стыд меня мучил, но через несколько дней я все же пошел в филармонию.
На концерт. В фойе, в кругу молодых хохочущих композиторов, я увидел Ивана
Ивановича, который что-то рассказывал им, как всегда пулеметно и остроумно.
Заметив меня, он извинился и, подойдя, положил мне на плечо руку.
- Поскольку на Танеева расчеты плохи,- он хохотнул,- мне хотелось бы
знать, что ты жуешь? У тебя ж нет работы!
Я пробормотал что-то невнятное.
- Я говорил о тебе на радио, - сказал Соллертинский.- Там тебе будут
заказывать небольшие музыкальные конферансы. Вот возьми, передай Вере
Францевне Коукаль...
И вручил мне заранее заготовленную записку.
"Дорогая Вера Францевна! Направляю к Вам Геракла Андроникова, о коем
уже говорил. Этот юный почитатель серьезной музыки, обладающий недюжинными