"Пол Андерсон. После судного дня " - читать интересную книгу автора

Позволь дождю пролиться!
Христос, дай удержать любовь -
И в колыбель вернуться...
Аноним (XVI в.)

Когда "Европа" выровняла скорость, ракета стала видна более отчетливо.
Сидя в кресле пилота, Сигрид Холмен смотрела на хищные очертания удаленного
на сотни километров снаряда, увеличенные на экране локатора и четко
обозначившиеся на фоне сверкающих в темноте звезд. Палец Сигрид над кнопкой
тревоги. Что-то не так, лихорадочно думала она, что-то не так, и никакие
человеческие мускулы не могут сравниться с быстротой запрограммированного
двигателя и спасти корабль. Так долго путешествовать - и вернуться, чтобы
погибнуть!
Но разве это имеет значение? - с горьким отчаянием подумала она. Что
теперь имело смысл, когда Земля погибла, когда горы и леса уничтожены, когда
исчезли даже следы ее народа, оставленные еще с тех времен, когда после
таяния ледников люди впервые появились в этих лесах, охотясь на лося, и до
того часа, когда отец и мать попрощались с ней на пороге их дома под красной
черепичной крышей... когда все пропало? Один бессмысленный удар чьего-то
космического сапога - и вся долгая история завершилась и превратилась в
ничто.
Ненависть к убийцам родилась из страха и печали. Ненависть
сконцентрировалась на предмете, преследующем корабль, так сильно, что,
казалось, металл должен был расплавиться. Сигрид медленно опустила палец.
Она наблюдала, как ракета дрейфовала в поле зрения, в то время как менялись
курс и ускорение корабля. Затем ракета снова стала догонять корабль.
"Европа" все еще уходила от мертвой Земли на небольшой скорости;
офицер-артиллерист Вукович сидела, склонившись над приборами, выверяя их
показания. Время тянулось так, что Сигрид показалось - оно вот-вот лопнет.
- Порядок, - сказала Александра Вукович и нажала кнопку.
Снаряды еще не вырвались из орудия номер один, но она уже откинулась
назад и сунула руку в карман форменной туники, чуть заметно улыбаясь. Не
успела она достать из кармана пачку сигарет, как снаряды взорвались и
очередью прошили корпус ракеты. Термит и окислитель превратили ее в белое
пламя. Сигрид видела оторвавшиеся куски обшивки, корчившиеся, как в агонии,
и торжествовала. Ракета исчезла из виду. Сигрид уменьшила тягу двигателей и
затребовала у Катрин Тенброк показания приборов. Молодая датчанка стряхнула
оцепенение и доложила, что ракета потеряла ускорение.
- Мы разрушили ее мозг, - сказала Александра Вукович. - Как я и
надеялась. Двигатель остановлен. Я старалась не попасть в корму, где он
находился. Теперь ракета не опасна. Мы можем подойти ближе.
Александра говорила по-французски - на официальном языке экспедиции, с
сильным сербским акцентом, но очень мягко. Ее гибкое тело по-кошачьи
расслабилось в кресле, лицо, изуродованное шрамом, ничего не выражало. Она
выносливая, подумала Сигрид, ей не впервой. Она бы наверняка сражалась с
русскими в Балканском конфликте в восьмидесятых, как сама Сигрид. Но теперь,
когда Земля погибла, бесчеловечно оставаться такой хладнокровной. Сигрид еще
раз взглянула на Александру и заметила, как та жадно затягивается сигаретой
и как ногти впились в ладонь главного канонира.
По внутренней связи донесся голос капитана Эдит Пуссен: