"Пол Андерсон. Бич властителей ("Доминик Флэндри" #12)" - читать интересную книгу автора

вдаваться в "мелочи".
- Вот что я думаю. Уж если ты сам не знаешь, как улетишь отсюда, то мы
тем более. Стоит ли нам рисковать своей жизнью?
- Э-э-э... - Флэндри замялся, жестом попытавшись рассеять сомнение,
застывшее на их лицах. - Предлагаю обсудить эту тему как-нибудь в другой
раз, - стараясь выглядеть как можно естественнее, цроизнес он.
- Ты думаешь, у тебя будет "другой раз"?
На лице Флэндри появилась такая сногсшибательная улыбка, от которой все
женские сердца от Скоты до Ангар не могли не разбиться вдребезги.
- Если вы мне его подарите, моя госпожа. Она пожала плечами:
- Может быть. Если увижу смысл рисковать. И... вот еще что. Кемул уже
завладел всем, что у тебя было. Чем ты собираешься заплатить за следующие
тридцать дней?
Вот это был действительно вопрос.
Та часть Болотного города, которая располагалась между Каналом Цветка
Лотоса, складом специй "Барати и Сыновья", Каналом Потонувшего Пьяницы и
совсем жалкими, ютившимися на плотах хижинами - там, где Компонг Тимур
граничил с никем не востребованной водянистой Хлябью, подпадала под
протекторат Суму Жирного. Ему платили дань все, кто обладал хоть
маломальским доходом: паромщики, священники, колдуны, артисты, проститутки,
держатели базаров, фальшивомонетчики - и другая подобная публика. Дань не
была непомерной и строго согласовывалась с индивидуальными возможностями,
так что поводов для смертельных обид как будто не было. В некоторых случаях
Суму даже оказывался полезен: его ребята охраняли район от посягательств
других группировок, устраивая иногда показательные расправы над случайными
гастролерами. Для тех же, кто воровал товары из других частей города, он был
надежным патронок. У него были связи, благодаря которым даже законный
торговец мог получить баснословный барыш. Он мог найти покупателя на дочку
какого-нибудь вконец обнищавшего папаши, чтобы тот смог достать денег на
покупку очередной тридцатидневной дозы. В таких случаях, надо отдать ему
справедливость, Суму не брал непомерных комиссионных. По примеру Соломона он
также судил своим коротким судом тех, кто дерзал предстать пред его очами. А
раз в год, на праздник Фонариков, он лично раздавал леденцы малышне, бродя
по своей территории, украшенной, кстати говоря, также за eгo счет.
Вот каков был Суму. И ненавидели его не больше, чем, скажем,
какого-нибудь правителя.
Однажды, некто Прадъюнг, человек Суму, совершал ежедневный обход
территории в целях сбора дани. Каково же было его изумление, когда он
услышал о некоем рассказчике, который в течение двух дней на площади
Индранадъю зарабатывал себе на жизнь, не позаботившись заручиться
разрешением.
Прадъюнг был зауряден с виду, но ножом владел как фокусник, И вот ясным
днем, когда белое солнце в обесцвеченном небе забралось на самый верх, а
железные стены, вода канала, даже солома крыш и дерево излучали несусветный
жар, в котором все плыло, отбрасывая иссиня-черную тень, Прадъюнг пошел на
площадь. Высоко над крышами парила пагода Биоконтроля, казалось, она
плавится на солнце, так что у любого смотрящего нанес вызывала
головокружение. Гомон толпы, треск моторов, все эти звуки созревали прямо из
воздуха; женщины сидели перед дверьми своих домов и кормили детей грудью.
Ему было трудно идти мимо нескончаемых ларьков горшечников: сандалии при