"Пол Андерсон. Эпилог" - читать интересную книгу автора

небо с Земли, то звезды легко можно будет сгруппировать в созвездия.
Даркингтон слишком долго путешествовал в космосе и видел слишком много
звезд, при этом никогда не забывая, что на самом деле их еще больше, и
вместе они образуют один гигантский Хаос. Однажды, когда Хью зашел на
ходовой мостик, капитан Торшоу показал ему, что Млечный Путь имеет теперь
совсем иные очертания, чем прежде; за последние три миллиарда лет один
изгиб размылся, появились новые скопления... Но для Даркингтона эти слова и
понятия значили мало. Он был биологом и никогда всерьез не интересовался
астрономией. А теперь, после всего, что они пережили, после потерь и
одиночества он не мог вообразить ничего более бес мысленного, чем
установление точной конфигурации Млечного Пути.
Катер снижался по крутой спирали; Земля заполнила собой все поле
зрения, скрыв далекий серпик Луны. За многие и долгие века, минувшие с тех
пор, как "Странник" покинул родную планету, Луна успела довольно далеко
отойти от Земли, превратившись в небольшое тусклое пятнышко; впрочем, она
находилась все-таки ближе, чем предсказывали ученые. Удаление Луны они
объясняли изменением рельефа самой Земли и, следовательно, ослаблением ее
гравитационного поля. Например, исчез Берингов пролив, исчезли другие,
памятные по прошлой жизни, места. А Луна... Обследовав ее поверхность в
корабельный телескоп, капитан Торшоу, который раньше не раз бывал на Луне,
сказал, что и там многое изменилось - возникли новые горы, моря, кратеры,
следы вулканической эрозии. Но в основном Луна оставалась обычной Луной,
такой же мертвой, какую он помнил, и было в высшей степени странно это
осознавать, зная, как изменилась Земля...
...И даже Солнце. Если смотреть на него сквозь защитные бленды - все
вроде, как прежде, полыхает, как ни в чем ни бывало. Но интенсивность
термоядерных процессов за три миллиарда лет заметно усилилась, и -
естественный тому результат - Солнце нагрелось и раздулось; Земля же,
миллионы лет замедляясь в межпланетном газе и пыли, приблизилась к
светилу - ненамного, но для жизни на планете это означало смертный
приговор. Впрочем, подобные изменения заметны, только если рассматривать их
в космическом масштабе.
Даркингтон тяжело вздохнул и сжал кулаки так, что побелели костяшки
пальцев. Он был худощав, с резкими чертами длинного лица; в волосах, не по
возрасту рано, серебрилась седина. Он помнил прекрасные годы, проведенные в
стенах Оксфорда, радость первых маленьких открытий за микроскопом, борьбу с
ветром и волнами на маленькой яхте у мыса Нантакет, брызги волн, крики
чаек, гудки кораблей, мужскую дружбу, скрепленную шахматной доской или
звоном бокалов, лесные туманы и багрянец "бабьего лета"... Сейчас всего
этого уже не существовало.
Первый шок уже прошел, невероятная депрессия, навалившаяся на весь
экипаж "Странника" - сотню мужчин и женщин - отступила, и люди уже почти
смирились с мыслью, что они навеки оторваны от дома, который растаял в
невообразимой дали веков, оставив о себе одни воспоминания.
Фредерика Руис коснулась ладонью его руки, и он заставил себя
расслабиться и ответить на ее робкую улыбку.
- В конце концов, - проговорила она, - мы же знали, что улетаем
надолго и что можем никогда не вернуться.
- Мы давно уже могли высадиться на какой-нибудь планете.
- Ну, так еще не все потеряно, - заявил с пилотского кресла Сэм