"Пол Андерсон. Коридоры времени " - читать интересную книгу автора

в невинности, милая девушка. Слова могли и не тронуть мою трусливую старую
тушу, ибо слова дешевы и лукавы. Но ты нарисовала Ее знак, который не лжет.
Я благодарю тебя.
Хозяин начал всхлипывать. Женщина с двумя детишками высунули
испуганные лица из задней двери.
- Не унывай, Миккель, - продолжал человек, объявленный вне закона. -
Просто-напросто тебе и твоим домашним придется покинуть город вместе с
нами. Жалко отдавать этот постоялый двор в руки придурковатых судебных
исполнителей юнкера, но Шабаш накормит и укроет тебя. - На мгновение
широкое лицо озарила чистая и полная любовь. - А когда вернется Она, ты
будешь вознагражден.
Он подал Локриджу знак движением подбородка.
- Господин, будь добр, отбери оружие у этих... - произнесенное
выражение производило жуткое впечатление на фоне его спокойного голоса, - и
спрячь в безопасное место. Нам надо отправляться, с соизволения Божьего,
как можно скорее. Дело нашей госпожи не ждет.


ГЛАВА XI

По крыше барабанил дождь. Пастушья лачуга, одиноко стоявшая посреди
вересковой пустоши, в это время года пустовала; она представляла собою
постройку из мха, где человек мог отдохнуть, настолько грубую и бедную, что
ею погнушались бы даже люди Тенил Оругарэй. Аури, однако, спала,
свернувшись на земле и положив голову Локриджу на колени.
Миккель Мортенсен с женой и детьми сидели снаружи. Американцу это
казалось унизительным; чувство усугублялось полным отсутствием у них обиды
за то, что он, которого они принимали за Adelsmand, отдыхает в
относительной сухости.
Фледелиус тоже настаивал:
- Нам нужно обсудить кое-какие секретные вопросы - тебе и мне, - а
когда мы пойдем завтра пешком, так я из-за своих старых костей не то что
говорить, а дышать-то еле смогу.
Провести лошадей через контрабандистский туннель, проложенный под
стенами Виборга, было невозможно. Поэтому беглецы были недалеко от города.
Но снаружи царили пустота и темнота, нарушаемые лишь иногда вспышкой
молнии. При этом каждая веточка вереска, каждая стремительно падающая капля
дождя, каждый ручеек, струящийся по пропитанной влагой земле, на мгновение
отчетливо выступали в белом пламени.
Без огня в хижине было темно и холодно. В промокшей насквозь одежде
было только хуже, и Локридж, по примеру Фледелиуса, разделся до чулок,
обхватил себя руками и старался не стучать зубами. Аури лежала голая, и
ничто ее не тревожило. Следовало бы вместо нее пустить под крышу одного из
детей трактирщика; но ей необходимо было его присутствие - в этом мире
железа и жестокости, - более необходимо, чем детишкам крыша над головой.
Очередная вспышка молнии расколола небо. Раздались раскаты грома. На
секунду помятая физиономия Фледелиуса предстала в дверном проеме, словно
фантастическая маска сатира, - и вновь беспросветная тьма и завывание
ветра.
- Пойми, - сказал датчанин искренне, - я добрый христианин. Я не желаю