"Петер Андрушка. Избранное общество " - читать интересную книгу автора

зубоскальства, пустой болтовни, неуверенного юношеского вздора серьезную
беседу, которая могла бы заинтересовать девушку. Но Юлия только морщила нос,
надувала губки и ухмылялась. Словом, не принимала его всерьез. И Якуб
отступил. Не то чтобы сдался, всего лишь отступил. Пожалуй, даже и не
отступил, ведь ни о каких отношениях между ними еще не было и речи, просто
перестал ее замечать. Тот клочок памяти, тот беспокойный уголок, который
вновь и вновь напоминал о себе, бередя душу, так что печаль выливалась,
словно вино из откупоренного сосуда, время быстро заносило новыми
переживаниями, сглаживало, выравнивало.
Юлия вышла замуж прежде, чем его повысили по службе. Он желал ей
счастья, но и за себя был рад. Сами знаете, как это бывает. Можно заречься,
отказаться от всех воспоминаний, но пока девушка свободна, пока не замужем,
она притягивает твой взгляд, будит беспокойные мысли, манит и дразнит. Ведь
не может же здоровый мужчина начисто потерять интерес к женскому полу, а
Якуб Калас был здоровым, нормальным парнем. "Удалец в милицейской форме",
как ласково называла его мать.
Юлия вышла замуж удачно. Якуба ее супружеская жизнь не интересовала. Он
сознательно избегал мыслей о пригожей девушке, и это ему удавалось. Удалец в
милицейской форме выполнял то одно, то другое задание... Времена после войны
были сложные, а он относился к своей службе со всей серьезностью.

2. Как сердито она посмотрела на Якуба Каласа, когда тот переступил порог ее
дома

Только в последнее время, вновь поселившись в родном селе, Якуб Калас
кое-что услышал о Юлии.
Родители Каласа умерли, дом три года, а то и дольше, простоял пустой,
пришлось заняться ремонтом: укрепить стропила, поменять черепицу, поправить
фронтон, переложить дымоход, установить телевизионную антенну, оштукатурить
стены, перестроить сарай, выкрасить оконные рамы и двери, заменить
прогнившие доски в заборе и застеклить веранду, чтобы порывы ветра не
доносили снег и дождь до самых дверей кухни. Работы было по горло, она
требовала и времени, и сил, а потому доходившие до него случайные слухи,
которых не избежать, живя среди людей, не возбуждали в нем любопытства. Да и
какой интерес - а тем более волнение - могла пробудить старая, давно забытая
и к тому же безответная любовь, когда тебе пошел шестой десяток?
Воспоминания приятны, порой они греют душу, но зачем придавать им значение?
Зачем воскрешать то, что так и не сбылось? Воспоминания существуют, потому
что без них не обойдешься, но в этом и весь их смысл. Ни в чем ином. Так
думал Якуб Калас. Пожалуй, именно потому он и оставил в памяти для Юлии
совсем крошечное, незначительное местечко. А возможно - и не верил уже, что
она когда-то ему нравилась. Охотнее он вспоминал годы, связанные с работой в
милиции. Он придерживался взгляда, что на службе узнаешь много нового. А
служил он на совесть и был зорким наблюдателем. Как-никак человек,
работающий в милиции, обязан иметь острый глаз. Какие только лица не хранила
его память! Взять, к примеру, доктора Карницкого. Якуб Калас годами не терял
к нему интереса, сослуживцы насмешничали и подтрунивали: "И что вы нашли в
этом чокнутом адвокате?" Как было им объяснить, что Якуба занимали не только
своеобразные теории Карницкого о правосудии, но и его обычные суждения о
жизни? "Это человек, живущий в моем участке, и я должен к нему