"Вирджиния Эндрюс. Свет в ночи ("Лэндри" #2)" - читать интересную книгу автора

бассейн во внутреннем дворике, я повернулась к окну. Моя мачеха, Дафна,
настаивала на том, чтобы дом и участок вокруг него выглядели так, словно
накануне вечером ничего не произошло, вне зависимости от порывов ветра или
силы дождя.
Вчера я выбрала и разложила одежду для путешествия в нашу новую школу.
Я ожидала, что Дафна придирчиво осмотрит, как я одета, и выбрала юбку
подлиннее и блузку в тон. Жизель в конце концов смягчилась и разрешила мне
вынуть и ее костюм, хотя она отправилась спать, желая никогда больше не
просыпаться. Ее угрозы и заявления до сих пор звучат у меня в ушах.
- Я скорее умру в этой кровати, - хныкала Жизель, - чем отправлюсь
завтра в это противное путешествие в "Гринвуд". Неважно, какую одежду ты для
меня выберешь - она будет на мне в момент моего последнего вздоха. И в этом
тоже будешь виновата ты! - объявила сестра, театрально откидываясь на
подушки.
Сколько бы я ни прожила вместе с моей сестрой-близнецом, я так никогда
и не привыкну к тому, насколько мы отличаемся друг от друга, несмотря на
фактически точное воспроизведение одинаковых лиц, фигур, глаз и цвета волос.
И дело тут не в том, что мы выросли в разных условиях. Я уверена, что мы не
уживались даже в материнской утробе.
- Я виновата? Почему это моя вина?
Жизель быстро приподнялась на локтях.
- Потому что ты на все согласилась, а папа делает только то, на что ты
даешь свое согласие. Тебе следовало плакать и спорить. Тебе нужно было
устроить истерику. Я думаю, что ты теперь знаешь, как это делается. Неужели
ты ничему у меня не научилась с тех пор, как сбежала со своих болот? -
спросила она.
Научиться устраивать истерики? На самом деле Жизель хотела сказать:
стать избалованным отродьем, а уж без этого урока я смогу обойтись, даже
если моя сестрица полагает, что оказывает мне любезность, пытаясь превратить
меня в собственное подобие. Я справилась с приступом хохота, понимая, что
это лишь еще больше выведет ее из себя.
- Я делаю то, что, как мне кажется, лучше для всех, Жизель. Я думала,
ты понимаешь это. Папа хочет, чтобы мы уехали. Он считает, что так жизнь
станет полегче и для них с Дафной, да и для нас тоже. Особенно после того,
как все это случилось! - подчеркнула я, округлив глаза так же, как это
сделала бы она.
Сестра снова рухнула в постель и надула губы.
- Я не должна ничего делать ради кого-нибудь другого. Только не после
того, что со мной случилось. Все должны думать в первую очередь обо мне и
моих страданиях, - простонала она.
- Мне кажется, все так и поступают.
- Кто это делает? Кто? - резко бросила Жизель, с неожиданной энергией и
силой. - Нина готовит то, что любишь ты, а не я. Папа интересуется твоим
мнением прежде, чем спросить меня. Сюда является Бо, чтобы встретиться с
тобой, а не со мной! Почему... почему наш сводный брат Поль пишет только
тебе и никогда мне?
- Он всегда передает тебе привет.
- Но ни одного отдельного письма, - подчеркнула моя сестра.
- Ты-то ему ни одного не написала, - парировала я.
Она с минуту обдумывала мои слова.