"Вирджиния Эндрюс. Хевен" - читать интересную книгу автора

не могли себе позволить и использовали их для хранения подливы и бисквитов.
Когда безмерно везло, то нам перепадало меду, и мы ели с ним лесные ягоды.
Когда же сходило невероятное благословение сверху, появлялась корова, а
значит, молоко. Правда, у нас всегда были куры, утки, гуси, дававшие нам
яйца и мясо по воскресеньям. Водились и свиньи, которые ютились под домом и
будили нас своими страшными визгами. Внутри дома хозяевами были папины
охотничьи собаки. В горах все хорошо понимали их ценность - постоянный
приток мяса на стол, помимо домашней птицы.
Живности у нас была тьма - если считать бродячих кошек и собак,
приносивших нам сотнями котят и щенков. В общем, наш грязный двор был полон.
А кто еще, кроме них, мог бы жить среди мусора и шума в обществе Кастилов -
низов горного общества?
В той комнате, что мы называли спальней, стояла большая медная кровать
с промятым и запятнанным матрасом поверх спиральных пружин, которые издавали
скрип. Активные действия на кровати сопровождались громким и жутким их
скрипом: занавески плохо заглушали звуки. В городе и в школе нас называли
горными отбросами, горной грязью, мешками с мусором. Самым ласковым было
слово "Дикари". Из всех семейств, что жили в горных лачугах, ни одно так не
презирали, как нас, Кастилов. И презирали, по какой-то неведомой мне
причине, не только люди из долины, но и нам подобные. Может быть, потому,
что пятеро из нашей семьи сидели по тюрьмам за большие и малые преступления.
Чему же удивляться, что бабушка кричала по ночам, - все ее сыновья доставили
столько горя. При ней остался лишь один сын - мой отец. Но принес ли он ей
радость, я этого не знала, во всяком случае, с ним она связывала все свои
надежды на то, что в один прекрасный день Люк докажет миру: Кастилы - не
самые отвратительные люди в горах.
Я слышала, что есть в мире дети, которые не любят ходить в школу. Мне в
это трудно поверить, потому что мы с Томом не могли дождаться понедельника,
чтобы вырваться за пределы нашей крошечной хибары с ее двумя пропахшими и
грязными комнатушками и на время забыть дорогу в старый вонючий туалет на
отшибе.
Наша школа была построена из красного кирпича и красовалась в самом
центре Уиннерроу, ближайшем к нам городке в долине, в самом сердце Уиллиса.
Мы ходили семь миль туда, семь миль обратно, не считая это за расстояние.
Том неизменно шел рядом со мной, Фанни плелась за нами, злая, как десять
гадюк. И глаза у нее были отцовские, и норов его же. Она выглядела
хорошенькой, как картиночка, но была зла на весь мир из-за того, что ее
семья, по словам Фанни, такая "задрипанная и бедная".
- ...Мы не живем в красивом, покрашенном доме, с настоящими ванными,
как люди в Уиннерроу, - нудно жаловалась Фанни, и мы соглашались с ней от
греха подальше. - Внутри - ванная. Представляете? Я слышала, в некоторых
домах есть по две, даже по три, и в каждой бежит горячая и холодная вода -
вы можете себе представить такое?
- Могу представить и еще многое другое, но не в Уиннерроу, - ответил
Том, бросив камешек в реку.
Если бы мы не купались здесь летом, то были бы куда большими
грязнулями. Река с ее запрудами, омутами, ключами помогала нам жить,
скрашивая жизненные невзгоды, которые казались бы невыносимыми, не будь этой
прохладной, вкусной ключевой воды и излюбленных мест для купания, не хуже
всяких городских бассейнов.