"Вирджиния Эндрюс. Шепот в ночи ("Катлер" #4)" - читать интересную книгу автора

- Ну, разве это не сама принцесса?! С шестнадцатилетием! - произнесла
она и достала пачку сигарет из заднего кармана. Брюки так облегали ее
фигуру, что я не могла представить, что в карманах есть место для
чего-нибудь. Она вытащила сигарету и закурила, глядя на отель. - Каждый раз,
когда я возвращаюсь сюда, меня всю передергивает, - пробормотала она.
- Привет, тетя Ферн, - наконец выговорила я. Быстрая улыбка пробежала
по ее лицу.
- Где, черт возьми, все? В своих кабинетах? - язвительно добавила она.
- Мама в доме с тетей Тришей, а папа работает за домом.
- Тетя Триша, - презрительно проговорила она. - Она уже перевела дух?
- Мне очень нравится тетя Триша, - сказала я.
- Во-первых, она тебе не родная тетка, поэтому я не знаю, почему ты ее
так называешь, а во-вторых, у меня есть кое-что хорошее для тебя. - Она
замолчала, выдохнула дым, а затем посмотрела на меня. - Угадай, что я
привезла тебе ко дню рождения? - проговорила она, загадочно улыбаясь.
- Не могу даже представить, - ответила я.
- Ты получишь это позже, но не показывай этого своей маме и не говори,
что я дала тебе это. Обещаешь?
- Что это? - заинтригованно спросила я.
- Копия "Любовника леди Чаттерли". Пришло то время, когда ты уже можешь
догадаться, о чем это, - добавила она. - Ну, вот я снова дома, - сказала
тетя Ферн и стремительно прошла к лестнице, ведущей в отель.
От дурного предчувствия у меня дрожь прошла по спине. Я разговаривала с
ней всего несколько минут, но мое сердце уже забилось в ожидании чего-то
неприятного. Тетя Ферн была как гром среди ясного неба, который сотрясал
всякую уверенность в счастье. Я посмотрела в сторону океана. Облака были все
такими же плотными и неслись по небу, не пропуская солнечный свет на землю.
Я опустила голову и пошла было к лестнице, как вдруг услышала сигнал
автомобиля, и, повернувшись, увидела приближение еще одного такси. С заднего
сиденья кто-то махал мне рукой, а затем в окне машины показалось и лицо. Это
был Гейвин, и его чудесная улыбка прогнала ощущение пустоты и вмиг вернула
надежду на счастье.

И никогда...

Гейвин быстро вышел из машины, но вдруг остановился. Мне хотелось
подбежать к нему и обнять, но я знала, что если я это сделаю, особенно в
присутствии его родителей, он сильно покраснеет и начнет заикаться от
смущения. Я называла его отца дедушкой Лонгчэмп, потому что он был отцом
папы. Это был высокий, худой человек с лицом, сильно изрезанным морщинами.
Его темно-каштановые волосы поредели, но он продолжал зачесывать их назад с
боков и со лба. Седина еще больше посеребрила его волосы, особенно на
висках, с тех пор, когда я видела его в последний раз. Его долговязое тело,
длинные руки и почти всегда печальные глаза напоминали мне Авраама
Линкольна.
Мать Гейвина, Эдвина, была очень милой и радушной женщиной, говорила
мягко и, казалось, что она постоянно пребывает в благоговейном страхе перед
отелем и семьей. Тетя Ферн не упускала любой возможности напомнить Эдвине,
что она ей только мачеха, и все это, несмотря на дружелюбие и любовь, с
которой Эдвина относилась к ней. В своих письмах и при встрече Гейвин часто