"Клод Анэ. Двенадцать тысяч лет назад ("На заре времен") " - читать интересную книгу автора

скалистые стены, и тут же на склонах густой лес: береза, ель, сосна, дуб,
клен. Многие деревья лежат поверженные: одни разбила молния, другие ураган
вырвал с корнем и разбросал в беспорядке. Лежат и гниют...
Зима уж близилась к концу. Здесь и там на склонах холмов еще лежал
снег, но воздух был легок, чувствовалось, что скоро на деревьях нальются
почки.
Тишина... Молчание... Ни следа человека... Только лисица пробежит по
опушке леса, да выхухоль выскочит на тропу, да орел чертит круги в воздухе.
Куда ни глянет глаз - ни поля, ни башни, никакого человеческого
сооружения.
И все же в косых лучах заходящего солнца можно было увидеть голубоватый
дымок, который подымался с берега реки, заросшего кустарником, и таял в
воздухе. А вот в некотором отдалении - другое, совсем прозрачное дымное
облако поднялось и растаяло в вышине. Значит, человек был здесь, в этой
обширной, пустынной стране, он был здесь, но только тщательно прятался в
ущельях, по берегам этой извилистой реки.
И действительно: на краю обрыва, в сумерках, от ствола лиственницы
отделилась фигура. Это был человек, еще совсем молодой, стройный, гибкий.
Небольшая голова, ловко посаженная на плечи, темное от загара и ветра лицо,
правильные черты, прямой нос, блестящие глаза... Нон, сын Тимаки, из племени
Медведя...
Оленья шкура покрывала его тело, а к ногам были привязаны кожаные
сандалии. Он крался неслышно, низко сгибаясь, высматривая следы зверя. Они
привели его к узкой норе. Здесь Нон растянулся на коричневом ковре
прошлогодней листвы и мхов, оперся на локти и застыл. Если бы не копна его
пышных каштановых волос, его нельзя было бы отличить в сумерках от темной
земли, на которой он лежал.
Но вот в норе послышался шорох. Нон затаил дыхание. Сначала высунулась
только морда зверя; потом, успокоенное тишиной, животное осторожно высунуло
всю голову; живые глазки зорко вглядывались в темноту. Это длилось лишь одно
короткое мгновенье: тяжелый камень, зажатый в правой руке Нона, молниеносно
опустился на маленькую голову и размозжил череп, а левая рука не менее
быстро схватила зверя, чтоб не дать ему в последней смертельной судороге
скрыться в норе.
Теперь Нон одним прыжком вскочил на ноги. Он улыбался, рассматривая
свою добычу: это был чудесный соболь.
Крепко прижимая к себе еще теплую тушку, Нон быстро шагал по
направлению к долине, опускавшейся к реке. Широкоплечий, высокий, больше
шести футов росту, на длинных ногах, - он шел легко и быстро, напоминая
походкой волка, неутомимо и равномерно бегущего к своей цели. Он
перепрыгивал с камня на камень, тщательно огибая все густые заросли, потому
что там могли таиться духи, а Нон боялся их. Он был молод - ему было всего
восемнадцать лет - и мог ли он, еще юноша, знать, как нужно обращаться с
невидимыми духами, чтобы противостоять их страшной силе?
Наконец он спустился к реке, сел в маленькую лодку, которая была
привязана к дереву, и быстро пересек неширокую в этом месте реку. Здесь он
вскарабкался на крутую скалу и очутился на широкой каменной террасе.
Над террасой низко нависал выступ скалы, и поэтому тут было еще темнее.
Во мраке пылали зажженные на одинаковом расстоянии друг от друга костры, а
за каждым из них находилась хижина с ярко раскрашенными стенами. Огонь у